Корона Российской империи. Слава, честь и доблесть династии Романовых

К концу правления Анны Иоанновны население Российской империи составило чуть более двадцати миллионов человек. Была проведена монетная реформа, вдвое увеличено жалование армейским и флотским офицерам, организован Шляхетский корпус, где учились недоросли из дворянских семей. К тому же Государыня лично распорядилась, чтобы жалование иностранцев и русских было одинаковым. Это явно свидетельствует против тех недобросовестных историков, которые обвиняют ее в «чрезмерном потакании немцам».

Таковы были предварительные итоги почти десятилетнего царствования Анны Иоанновны.

В 1740 году Государыне исполнилось сорок семь лет. Она выглядела хотя и отяжелевшей, но очень уверенной в своих силах женщиной. Анна Иоанновна не жаловалась на здоровье, почти никогда не обращалась к докторам. О ее темпераменте и энергии свидетельствует хотя бы любовь к конной охоте. Императрица скакала на лошади не хуже мужчин и прекрасно стреляла из ружья. Казалось, что Государыня процарствует еще долго…

5 октября она села обедать с Эрнестом Иоганном Бироном. Неожиданно императрица схватилась за сердце и упала без чувств. Всполошившийся Бирон вызвал докторов, и Государыню положили в постель. Придворные медики так и не смогли поставить диагноз, хотя, судя по всему, это был инсульт. Последующие двенадцать дней Государыня провела в постели в полном сознании. Жизнелюбие не оставляло Анну Иоанновну до последнего дня ее жизни.

В экспозиции Третьяковской галереи представлена любопытная картина русского живописца XIX века Валерия Якоби, изображающая последние дни Государыни: «Шуты при дворе императрицы Анны Иоанновны». Действие происходит в одном из покоев Зимнего дворца. Посередине огромной комнаты стоит ложе со смертельно больной императрицей. Жена Бирона подносит ей лекарства. Он сидит рядом, рассматривая свои ногти. Подле расположился Ушаков, руководитель Канцелярии тайных и розыскных дел, чуть поодаль от него — граф Миних и князь Трубецкой. Однако внимание зрителя обращено не к императрице и ее вельможам, а к придворным шутам. Граф Апраксин комично растянулся на полу. На спину князю Голицыну прыгает князь Волконский. Пьетро Педрилло сопровождает шутовское шоу игрой на скрипке.

^{Наследником российской короны стал Иоанн Антонович, сын племянницы императрицы (неизв. худ., сер. XVIII в.)}

Императрица надеялась вскоре подняться, но было очевидно, что долго она не протянет. Вопрос о престолонаследнике не поднимался, так как был решен еще девять лет назад. В 1731 году Государыня назначила наследником престола будущего сына своей племянницы Анны Леопольдовны, герцогини Мекленбургской. Примечательно, что на тот момент самой Анне Леопольдовне едва исполнилось тринадцать лет, и она даже не помышляла о замужестве. Неизвестно было, за кого выйдет Анна Леопольдовна, а уж тем более — кто родится от будущего брака. Сын, как указано в завещании Анны Иоанновны, или дочь.

Наследник короны Российской империи появился на свет лишь в августе 1740 года и был наречен Иоанном Антоновичем. На момент болезни Анны Иоанновны ему исполнилось два с половиной месяца.

Вскоре по Санкт-Петербургу разнесся жутковатый слух. Гвардейцы из охраны Зимнего дворца будто бы видели в одном из покоев живую и здоровую Государыню, разговаривавшую с женщиной, как две капли воды на нее похожую. Было очевидно, что это недоброе предзнаменование.

15 октября Анне Иоанновне неожиданно стало лучше. Она тут же затребовала к себе самых приближенных вельмож: Бирона, Миниха, Остермана, Левенвольда, Ушакова, Трубецкого и Куракина. Вопрос стоял ребром: кого из этих людей следует назначить регентом младенца Иоанна Антоновича?

Бирон прекрасно понимал, что в России его не слишком-то любят, и благоразумно промолчал. Но Миних, Остерман, Ушаков и Трубецкой единодушно указали на него. Меньше чем через сутки императрица вручила Бирону собственноручно подписанный указ о назначении его регентом будущего императора Иоанна Антоновича. По воспоминаниям современников, она произнесла при этом: «Ничего не бойся!» После чего Анна Иоанновна позвала духовника, повелела читать по себе отходную и спокойно приготовилась встретить смерть. У постели умирающей столпились придворные. Анна Иоанновна узнала одного лишь Миниха, которому и сказала: «Прощайте, фельдмаршал!..»

Это были ее последние слова.

Споры об итогах царствования Анны Иоанновны не утихали на протяжении всех последующих лет и вряд ли прекратятся, пока существуют люди, интересующиеся историей государства Российского. Немало грязи было вылито на эту во многом прогрессивную Государыню, достаточно напраслины возведено на ее ближайшее окружение. Изрядное число откровенных лжесвидетельств и примитивных фальсификаций попало на страницы академических изданий и школьных учебников. Объективное исследование итогов ее царствования еще ждет своего автора.