Корона жигана

– А ты думаешь, я без мандата по городу буду разъезжать? Вот такие, как ты, и пристрелить могут, а потом и спросить будет не с кого. Ладно, браток, – широко улыбнулся Кирьян, – я ведь все понимаю. – Рука скользнула в карман пиджака. – Держи, – протянул он документ.

Красноармеец вытянул из пальцев мандат и пристально всмотрелся в фотографию.

– Значит, по заданию товарища Дзержинского торопитесь?

Кирьян встретил пытливые, изучающие глаза.

– Да, – уверенно выдержал он взгляд. – Машина из Комиссариата внутренних дел. Что за дело, рассказать не могу, у меня предписание.

– Возьмите, – протянул документы красноармеец подчеркнуто вежливо и, когда Кирьян положил мандат в карман, сдержанно заметил: – Вы бы поосторожнее, товарищ, где-то в этих местах банда Кирьяна пошаливает.

– Спасибо за предупреждение, товарищ, – серьезно ответил Кирьян. – Только чекистам не подобает бояться каких-то жиганов.

– Пропусти! – коротко распорядился старший.

Стриженый красноармеец приподнял шлагбаум, и «Мерседес-Бенц» достойно выехал в ночь.

– Так куда едем-то? – спросил Евстигней, когда застава осталась далеко позади.

– Гони прямо, – распорядился Кирьян, – в Нижние Лихоборы.

– Понял, – произнес Евстигней и уверенно притопил газ.

Речка Лихоборка – приток Яузы – некогда протекала через глухой лес, в котором шалили лихие люди. Собственно, отсюда и произошло название, и московские купцы без особой нужды сюда не заезжали. А если все-таки случалось, то лишь в сопровождении государевых стрельцов.

– Куда теперь? – повернулся Евстигней к жигану, когда они въехали на Лихоборские бугры.

После того, что случилось в гараже, о возвращении не могло быть и речи, и Евстигней понемногу прижился в «семье» Кирьяна. Впрочем, жаловаться особенно не приходилось, пахан умел быть щедрым, и если налет проходил удачно, то он сыпал каменьями и деньгами, как арабский шейх.

– Видишь крайний дом на горке? – показал Кирьян.

– Ну?

– Рули к нему!

– Понял, – охотно произнес водитель и съехал с наезженной дороги.

Поднимаясь по косогору, «Мерседес-Бенц» заметно забуксовал, а потом, сыпанув гравием по днищу, уверенно взобрался на горку. Ворота дома мгновенно отворились, и автомобиль, сбавив скорость, въехал в просторный двор и тотчас укрылся за трехметровым забором. Хозяин, угрюмый колченогий старик, торопливо закрыл ворота.

– Так ты теперь здесь, Ерофеич? – слегка удивился Кирьян.

– Мою хазу фараоны накрыли, – пожаловался Железная Ступня. – И я бы вместе с постояльцами загремел, если бы дворовые шкеты не предупредили. Так я теперь тут за майданщика.

– Ерофеич! – воскликнул Кирьян. – Выставляй самогонки, душа праздника хочет! И вот, на тебе, – сунул он старику деньги. – Расстарайся!

Железная Ступня довольно улыбнулся:

– Да я для тебя, Кирьян Агафонович, последнее на стол выложу!

– Но-но, последнее не нужно. Как говорится, последнее вор не берет! Ха-ха!

– Поросенка я вчерась зарезал. Как знал, что ты объявишься. А мясо у него такое, что само на языке тает.

– Что Дарья-то делает? – поинтересовался Кирьян, проходя в дом.

Лицо старика заметно размякло, залучилось многими морщинами.

– У окна сидит, голуба, все тебя дожидается, соколика своего ненаглядного.

Кирьян широко улыбнулся:

– Надеюсь, что так оно и есть. Из чужих никого не примечал?

– Из пришлых-то? – захлопнул старик дверь. – Да, кажись, не было никого. Вот разве только что уркачи. – И, мелко хихикнув, продолжил: – Но эти-то почти свои. Тревожить нас не стали. Чего-то понадобилось им в этой сторонке. На двух подводах проехали позавчерась и вниз по косогору съехали. Что я приметил: на подводах мирно едут, а у самих из портков револьверы торчат. Тронешь их тут! – вновь захихикал старик. Смешок у него мелкий, трескучий. – Вернулись вчерась во хмелю, с бабами под ручки и сразу в соснячок ближайший подались. Хе-хе-хе! Изб им мало!

– А на природе-то оно как бы способствует, – очень серьезно заметил Кирьян, шагнув в комнату.

– Неужто? – подивился старик, приостановившись. – Может, мне тогда какую старуху на пленэр вытащить, – лихо щегольнул он иностранным словечком. – Глядишь, что-нибудь и получилось бы. А то у меня лет десять назад уже все скукожилось. Хе-хе-хе! – Разглядев в комнате Дарью, серьезно добавил: – Ну да я пошел, чего старику мешать-то молодым. А ты… как там тебя? – повернулся он к водителю. – Пойдем со мной. Места на всех хватит. Каких-то особых хором не обещаю, но матрас будет добрый. – И, вновь хихикнув, продолжил: – Любую команду понимает, так что верти его как хочешь!

Криволапов довольно улыбнулся. Эта глухомань ему начинала нравиться.

– Уж не внучку ли ты мне свою предлагаешь?

Железная Ступня неожиданно резко обернулся, и Евстигней, встретив его взгляд, холодный и острый, словно обнаженный клинок, невольно поежился.

– Не внучку, – выждав паузу, очень спокойно произнес хромец и неспешно закостылял в глубину комнат, давая понять, что продолжать разговор не намерен.

Когда старик вышел, Кирьян слегка попридержал Евстигнея за рукав и строго предупредил: