Коронованные Вороны Торн-Поинта

Я обнимаю себя за талию. Ветер выбивает выбившиеся волоски из моей косы.

Я приехала в Торн-Пойнт, чтобы последовать за братом. Быть похожим на него. Но это было также бегство от того, с чем я не могла справиться. Мое прошлое. Чувство вины.

Если я стану такой, как Итан, мне не придется быть самой собой.

И еще труднее лгать самой себе без него.

Я сильная и независимая, как я всегда говорила себе, или я предпочитаю изолироваться от большинства людей из-за того, что пережила, боясь открыть свое сердце? Кроме брата, я хотела быть одна. Я не пускала маму к себе — не могла даже смотреть ей в глаза. Я отдалилась от друзей, которые у меня были, и, кроме Айлы и воронов, я никого не подпускала к себе.

Когда Итана нет рядом, это делает мои поступки более рельефными. Мое единоличное упрямство, ненасытная импульсивность, необходимость действовать в одиночку. Просить о помощи стало чуждым понятием. Если я не прошу о помощи, никто не должен видеть, как мне тяжело.

До Ворон мой брат был единственным человеком, которому я доверяла и на которого полагалась. Единственный человек, за которого я цеплялась.

Я не знаю, то ли это растущий трепет, чтобы найти его, то ли постепенная уступка контролю Рена отодвинула завесу моего отрицания, но теперь я вижу это. Посмотрите, насколько травмирующий опыт моего прошлого сформировал меня до такой степени, что я никогда не хотела, чтобы кто-то делал что-то за меня. Действовать самостоятельно, пока никто не успел мне запретить.

Может быть, в каком — то смысле это для того, чтобы заставить себя заново пережить свою самую большую ошибку-ослушаться отца и обречь его на смерть.

Я изо всех сил отталкиваюсь от правды о том, как сильно я пострадала, впиваясь пальцами в рубашку. Это моя вина.

Итан всегда был для меня эталоном. С тех пор как мы были маленькими детьми, я хотела подражать ему во всем. После несчастного случая с папой эта потребность только возросла. Без него я барахтаюсь, пытаясь держать себя в руках.

И снова темные тени моего разума подталкивают меня к вопросу о жизни без моего брата.

Я скучаю по нему. Его ужасные шутки, его кривая улыбка, то, как он взъерошивал мне волосы, когда я была в плохом настроении.

Наш спор перед его отъездом тяжело давит мне на плечи. Мне не следовало говорить ему правду. Дрожа, я закрываю глаза и дышу. Ледяной страх поглощает мое сердце.

Не знаю, сколько времени я так просидела, прежде чем хруст шагов и предательский запах свежевыжатого лосьона после бритья вырвали меня из моих мыслей. Когда Рен подходит ко мне, он хватает меня за подбородок и притягивает в глубокий поцелуй, который успокаивает боль.

Уголок моего рта кривится. — Пришел, чтобы поймать меня?

— Да, пока ты не наткнулась на неприятности.

Он стоит позади меня, и я наклоняюсь к нему. Мы смотрим, как птицы ныряют в океан за рыбой, и слушаем, как волны бьются о зазубренные скалы внизу. Я просовываю руку в его ладонь и нахожу медальон в его руке. Он напрягается, затем постепенно расслабляется, когда я сжимаю наши пальцы вместе, чтобы держать медальон между ладонями. Я никогда не видела, чтобы он позволял кому-то другому прикасаться к нему, и это будоражит мое сердце.

— Это хорошее место для размышлений.

— Да, — соглашается он.

Мы идем по краю обрыва. Знакомый вид заставляет меня поджать губы в сторону.

— Мы недалеко от стрельбища? Береговая линия выглядит так же.

Он смотрит на меня. — Да. Я построил его на этом участке.

— Как далеко отсюда?

— Около полумили.

Мои брови приподнялись. — Большое место. Это все лес, кроме полигона и гнезда?

Рен облизывает губы, отрывая взгляд от океана. Его пальцы сжимают медальон, зажатый между нашими соединенными руками.

— Еще пара зданий. Но да, в основном это лес.

— Тебе здесь больше нравится, чем в пентхаусе. — Я наблюдаю за его красивыми чертами лица в ожидании реакции и ловлю напряжение вокруг его глаз. — Я права. — И здесь тебе нравится больше, чем в поместье твоей семьи.

— Я ненавижу то место. — Его голос становится хриплым. — Для меня это не что иное, как мавзолей.

Острая боль пронзает мою грудь. Я понимающе киваю. Я не могла дождаться, когда уеду из дома и поступлю в колледж.

Рен останавливается и некоторое время изучает меня. — Все эти годы рядом со мной были только мои братья. Я уже давно никого не впускаю. Я не могу так легко сдаться.

У меня мелькает мысль о том, что его каменная маска мало-помалу рассыпается в моем присутствии. Я слушаю, что он хочет мне сказать, слишком осторожно, чтобы нарушить напряженное настроение.

— Это место оставлено таким, как оно есть, потому что оно напоминает мне, что все вещи чахнут и умирают.

— Не совсем, — бормочу я. Он смотрит на меня с интересом. — Есть много растений, процветающих счастливо. Смерть-это… — Я ищу, как выразить чувство, которое наполнило меня во время исследований. — Конец, но и начало для чего-то еще. Что бы ни было потеряно, оно найдет способ жить дальше.