Коронованные Вороны Торн-Поинта

Итан всегда смотрел на меня с добротой и сочувствием. Он был моей скалой, но как только я призналась, он вдруг посмотрел на меня, как на незнакомку.

— Роуэн, ты просто чертово отродье. Не могу поверить, что ты так долго лгала. — Его черты исказились, лишая меня веселого брата, на которого я всегда смотрела снизу вверх. — Я никогда тебе этого не прощу!

Издав ужасный вопль, он ударил кулаком в стену, оставив дыру.

Меня охватила паника. Итан никогда в жизни не кричал на меня. — Я ненавижу это. Я ненавижу себя. Я тебя ненавижу! Лучше бы я погибла в аварии, а не папа!

— Хорошо, — сплюнул он. — Потому что я больше никогда не буду с тобой разговаривать. Когда я вернусь, тебе лучше уйти. Найди себе другое жилье, потому что тебе здесь больше не рады.

Через несколько дней после его ухода я залатала дыру. Это должно было стать сюрпризом и извинением за то, что он вернулся. Отчаянная надежда, что он не имел в виду то, что сказал, потому что я тоже не имела в виду то, что сказала ему.

Рен ждет продолжения, но я теряюсь в своих мыслях. Он откашливается и засовывает руки в карманы. Его стоически сжатая челюсть напоминает мне о том, каким замкнутым он был, когда я пришла в "Воронье гнездо", контрастируя с тем, насколько он открылся со мной.

— Ты солгала мне в ту первую ночь. — Его неотвратимый взгляд ловит меня. — Ты думала, что тебе это сошло с рук, но я собрал достаточно секретов за эти годы, чтобы знать, когда кто-то что-то скрывает от меня.

Поначалу инстинкт подсказывает мне отыграться и придерживаться своей версии — что у меня нет секретов, которые стоили бы его времени. Но я устала убегать от всего этого.

— Ну и что с того, что я это сделала? Я не могла…только не это.

— Я нарушил свои правила, позволив тебе оставить его. Мы не делаем этого ни для кого — даже семья платит ту цену, которую мы требуем. Вот почему Фокс здесь. Он задолжал нам за помощь, которую мы ему предложили. — Рен опускает голову, внимательно изучая меня. — Я предоставляю тебе право рассказать мне прямо сейчас.

Мое горло сжимается, и дыхание становится поверхностным. Я хочу дать ему это, потому что он попросил, а не украл. По его собственному слову, он не предлагал этого, но он сделал это для меня. Из всех людей в мире он, возможно, единственный человек, который поймет и примет меня за то, что я сделала.

Пришло время признаться во всем и признаться в моей самой темной тайне.

28

Рен

Если есть хоть какой-то шанс доверять Роуэн, то я должен знать. Так уж все устроено, мы с братьями знаем каждый уголок тьмы в наших сердцах и умах. Тот факт, что я предложил ей выбор, возможность сохранить тайну, имеет огромное значение. Я жду с затаенным дыханием, пока она взвешивает свои варианты.

— Эта тайна может разорвать мою семью, — лицо Роуэн искажается. — Я никогда не говорила маме. Особенно после того, что она пережила, потеряв отца. Это уже сломало отношения между мной и Итаном.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на океан, позволяя ей рассказывать свою историю в ее собственном темпе. Я заговорил о ее брате только потому, что не хочу больше скрывать от нее то, что знаю. Сдерживать этот секрет — это очень тяжело для меня. Ради нее я скрыл то, что считаю правдой, но мне нужно подготовиться, чтобы защитить ее от неизбежной боли, ожидающей ее. Это усугубляет то, что все было грубо, оставляя затянувшееся чувство вины, которое никак не проходит.

Голос Роуан становится все более отстраненным по мере того, как она рассказывает, в ее тоне просачивается боль от того, что старая рана открылась. — Мне было четырнадцать, и я была чертовски непокорной. Я всегда равнялась на своего брата, но, когда он уехал в колледж, я была как бы на волоске. Мы были так близки, когда росли, но временами мы достигали тех промежуточных стадий, когда не могли выносить друг друга.

Мои губы дергаются, когда подобные воспоминания о том, как я прошел через то же самое с Шарлоттой, приходят мне в голову. Она была моим светом, но я растрачивал время, проведенное с ней, когда думал, что слишком крут, чтобы болтаться рядом со своей младшей сестрой.