Корректор

– Мы теперь без него обойдёмся. – И он зашагал к церкви.

– Магия, конечно, хорошо, – сказал следующий за ним Дар, – но оружие как-то надежнее. Сила истощится, что-то забудешь, а оружие вот оно, ощутимое, прочное, никогда не подведет. Только немного ухаживай за ним и всё.

Орин промолчал.

Церковь показалась нежилой. Орин осторожно постучал в дверь.

– Изыди, нечисть! – Голос священника сорвался на визг. Естественно двери он не открыл.

– Это мы… – крикнул как можно громче Орин.

– …хазраки, – мрачно закончил Дар, – пришли святого тела попробовать.

Орин толкнул Дара локтем в бок.

– А чего? – проворчал воин. – Ты видел когда-нибудь хазрака, который прежде чем ворваться в дом, вежливо стучит в дверь?

Орин вообще хазраков никогда не видел. Наверное. Снова попытался вспомнить кто он и откуда. Воспоминания уперлись в чёрную как сажа стену. Поэтому с решением загадки происхождения придётся повременить.

– Отец Акбани, я пришёл вернуть меч.

– Не надо, – проблеяло из-за двери, – оставь себе, сын мой. Ты по праву его заслужил.

– Я же говорил, оставь себе, – прошептал Дар. – Стоило по ночи в темноте шарахаться. А если не всех тварей перебили?

Орина как в ледяную воду окунули. Глаза против воли вгляделись в темноту леса, уши чутко ловили каждый шорох. Ноги сами понесли в сторону отряда. А Дар словно нарочно подлил масла в огонь:

– И до рассвета далеко.

Делиаранец посмотрел на едва взошедшую над лесом луну. Да, до восхода солнца многое может произойти. Надо сменить тему, а то со страху сердце остановится, да и ноги ходить отказываются.

– Как там раненый, ну… тот второй, которого тащили из Кербелы? – спросил он товарища.

Дар нахмурился, споткнулся о камень на дороге.

– Свен то? Да ничего. Без сознания. И знаешь что странно, его хазрак не тронул. Рэми на куски порвал, его женщине башку оттяпал, а этот цел и невредим. Правда весь в кровище, уже запекшейся.

Показался угол дома, а за ним стоящие воины.

– Кто ещё пострадал? – спросил Орин.

Дар отвел глаза в сторону, раздраженно сплюнул и проворчал:

– Если бы этот тощий гад не вмешался, никто.

– Если бы этот тощий гад не вмешался, думаю, погибли бы все, – в тон сказал Орин. Ему не понравилось, что Дар упорно не желает признавать острую необходимость случившегося. Хотя в глубине души что-то тоже сопротивляется очевидному. – Пошли.

Дар быстро осмотрел подчинённых, приказал собрать доспехи и оружие павших. Воины понесли раненого на руках.

– А может Его Милость колданёт, чтоб своими ножками пошёл? – спросил сразу же уставший Олаф.

– Ты хочешь ещё одного нести? – спросил Дар.

Олаф замотал головой.

– Тогда вперёд.

Деревушка давно затерялась среди деревьев, а в маленьком отряде никто и слова не проронил. Всех потрясла смерть товарищей не столько от зубов хазрака, сколько от рук чаровника. Причём не какого-то, враждебно настроенного, а своего. Орин попытался внять совету Эскобара и просчитать, возможно ли было спасти товарищей. Холодная расчетливость подсказала, что нет. Он попытался подходить к этому вопросу то так, то эдак. Вертел, крутил. Бесполезно. Конечно, если бы они дошли до города хотя бы к концу дня, если бы нашли чаровника и, если бы он знал, как снять проклятие, то тогда… Да, слишком много этих «если». Зато ясно, что произошло бы, не найди они чаровника до конца дня, особенно в крупном городе. Внезапно всплыли в памяти слова ведуньи: «Научись понимать важность выбора. Иногда, чтобы выжили многие, нужно пожертвовать жизнью одного или нескольких». Теперь понятно, что она имела ввиду.

На ночную дорогу никто не выскакивал, но воины натерпелись страху. За каждым деревом мерещились притаившиеся хазраки, любое шевеление веток заставляло нервно вздрагивать и выхватывать мечи. После нескольких минут испытанного ужаса они перестали кидать их в ножны. Орин услышал, что за спиной – он возглавил отряд вместе с Даром – кто-то то ли молится, то ли бормочет проклятия. Дар молчал, будто языком подавился. На лице – напряжение, глаза изучающе всматриваются в темноту леса.

Постепенно мрак неба уступил место серости. В мир уверенной походкой шагнул новый день. Лес наполнился трелью птиц, призывным рёвом оленей, скребущими звуками снующих по стволам деревьев зверьков. Листва успокаивающе зашелестела от лёгкого ветерка. Взошедшее солнце придало бодрости людям, настороженность и нервозность схлынули. Между деревьями показался просвет.

– Город… – сказал кто-то неуверенным голосом.

– Город! – заорали радостно остальные.