Кощеева невеста

— Ну, надежды он там не теряет, — усмехнулся Лис. — Всё-таки, думаю, есть у них какой-то козырь в рукаве. Слишком уж хорошо держатся. А богатырь ихний мне, кстати, не понравился совсем. Пф, подумаешь, кулаки здоровенные! Окромя этих кулаков да плеч широких там и нет ничего. Только рожа глупая, веснушчатая…

— У моего Ванюши тоже веснушки были, — вздохнула Василиса. — То есть не у моего, конечно, — у Даринкиного. Эх, сколько же времени прошло. Он, наверное, уже поседел весь… Я бы многое отдала, чтобы хоть глазком увидеть ещё раз и его, и сестёр. А батюшки-то, небось, уж в живых нет…

Лис не знал, что на это отвечать, поэтому просто пожал плечами, а Василиса продолжила делиться помыслами:

— Да даже не увидеть, а просто узнать бы, что у них всё хорошо. И что всё это, — она обвела взглядом комнату, — было не зря.

— По крайней мере, Кощей до них не добрался. Мы бы знали, — утешил её Лис.

Сам он, конечно, не был в этом уверен. Отец наверняка очень разгневался, обнаружив Марьянин подлог, — так что запросто мог полететь и спалить дом, где жили обманщики. И не только дом — всю деревню, с него станется. Но как утопающий хватается за соломинку, так и мать ухватилась за свою надежду:

— Да, ты прав. Многих жён привозили Кощею после меня, но Даринки среди них точно не было. Значит, не споймали её.

А Лис подумал — даже если он узнает, что это не так и на самом деле для Даринки и прочих домочадцев всё обернулось бедой, он всё равно не расскажет об этом матери. Обманет, если понадобится. Сочинит всем погибшим новую счастливую жизнь. Только чтобы Василиса не плакала, думая, что её жертва была напрасной.

— Я пойду, — он осторожно высвободил свой рукав из цепких материнских пальцев. — После подземелий умыться надо. Чувствую, что слишком пропах всем… этим. — Он не стал вдаваться в подробности, чем именно. Да и Василиса, к счастью, не спрашивала.

— Иди, конечно. Отдохни. А коли птичка-весточка прилетит, я позову.

Только оказавшись в своих покоях — вдали от суеты, Лис понял, как сильно он устал. Ноги подкашивались, но он нашёл в себе силы для ещё одного обыденного дела: насыпал на подоконник зерён для птиц, посвистел призывно и только потом опустился на кровать. За окном слышался птичий гвалт, порой переходящий в возмущённое чириканье, когда какая-нибудь особенно проворная пичужка выхватывала корм прямо из-под носа у другой. Прежде Лис всегда улыбался, глядя на птичьи уловки, порой разговаривал с крылатыми приятелями (некоторых даже узнавал в лицо — точнее, в оперение — и давал им имена), но сегодня его не радовал даже привычный весёлый щебет. Он зарылся пальцами в волосы, взлохматил их и шумно выдохнул. Игра, в которую он ввязался, была весьма опасной. С одной стороны, это пугало, с другой — будоражило кровь. Мысли скакали с одного на другое: ни успокоиться, ни задремать не получалось — а стоило бы. Ему ведь предстояла та ещё ночка — после колдовских снов ни один чародей не чувствовал себя отдохнувшим, а уж после кошмаров — особенно.

Иметь на своей стороне мару было весьма удобно — те, конечно, не в каждый сон могли сами пролезть да ещё и привести кого-то со стороны (к тому же Кощею, например, таким способом не подберёшься), но почти в каждый. А узнать потайные страхи своего врага — означало получить власть над ним. К сожалению, это правило работало и в обратную сторону: если бы кто-то проник в сны самого Лиса… ох, многое можно было бы там рассмотреть. К счастью, мары редко пособничали чародеям — Лису просто повезло, что он нравился Маржане. И всё же стоило себя обезопасить: попросить у неё амулет от её же собственных чар. А то мало ли? Ведь заставить мару помогать можно и против воли. Тот же Кощей точно не погнушался бы…

Неожиданно раздался негромкий, но настойчивый стук в стекло, и Лис, погружённый в свои тревожные мысли, вздрогнул — кого там ещё принесло? Стук повторился. Пришлось встать и подойти к окну. Прямо на подоконнике сидела маленькая невзрачная птичка — размером с воробья или даже чуть меньше. Её совсем не заинтересовали остатки недоеденных зёрен — она была занята другим: упорно барабанила клювом в стекло. «Весточка», — догадался Лис, скорее распахивая ставни. Хоть они и ждали послания от узников, но его всё равно обдало жаром, а на висках выступил пот. Птичка доверчиво впорхнула в его ладони, и Лис кубарем скатился по лестнице.

— Мам! Она прилетела! Иди сюда, скорее!

Василиса встретила его в дверях. Дыхание у неё тоже сбилось, шаль сползла с одного плеча. Она огляделась — никого из немых прислужниц, к счастью, не было рядом — и шепнула:

— Свирель.

Лису не нужно было объяснять дважды. Он передал птичку-весточку Василисе и, достав из кармана окарину, заиграл. Змейки-кощейки — вездесущие соглядатаи — не должны были ничего увидеть и тем более услышать.

Матушка пересадила птичку на шесток и предложила кусочек хлебного мякиша, но весточка на угощение даже не взглянула. Она встряхнулась, распушив пёрышки, несколько раз щёлкнула клювом и вдруг заговорила приглушённым и вкрадчивым голосом Весьмира: