Кощеева невеста

— Несмышлёха! Брехло позорное!

Но хуже всего, что Кощей тоже был в этой толпе. И его слова, заглушив нестройный хор, прозвучали как смертный приговор:

— У. Меня. Больше. Нет. Сына.

Лис почувствовал стыд Лютомила — такой жгучий, что захотелось облиться холодной водой из ведра. Он отвёл глаза, чтобы ни с кем не встречаться взглядами, — и вдруг увидел в стоявшем неподалёку зеркале своё отражение. Впору было отшатнуться в смятении, но ноги стали ватными и будто бы приросли к полу.

На Лютомиле был девичий наряд. Тонкие руки украшали бесчисленные браслеты, на шее переливалось дорогое гранатовое ожерелье. Голову венчали причудливым образом переплетённые косы, в которых, будто колдовские искры, мерцали шпильки с алмазами.

Хор голосов, наконец-то собравшись воедино, обвиняюще выдохнул:

— Девица!

В этот миг Лиса накрыло волной чужого отчаяния. Он понял, что не в силах больше выносить этого — иначе захлебнётся, словно в водовороте. Сон стал зыбким, лица родичей и замковых домочадцев потускнели: Лис просыпался. В последний миг он вспомнил, зачем пришёл, и рванул — уже не себя, а эту незнакомую девицу с лицом Лютомила — за волосы. Обидчики, словно по команде, превратились в хищных птиц с огромными крючковатыми носами. Стая поднялась под потолок и вся разом набросилась на несчастную, принялась клевать, царапать, метя в глаза и лицо. Лис почувствовал, будто его тело раздирают на части, ощутил особо болезненный тычок в грудь — и проснулся, жадно хватая ртом воздух. Ещё некоторое время он слышал хлопанье мощных крыльев и угрожающий клёкот в ночи, но вскоре всё стихло. Проморгавшись, он понял, что рядом с ним прямо на покрывале сидит Маржана и, потирая кулак, обеспокоенно смотрит ему в лицо.

— Я в порядке, — отмахнулся он.

Мара покосилась с сомнением и отошла к столу, чтобы вернуться с чашей воды.

— Пей!

Лис сделал несколько жадных глотков, больно ударился зубами о глиняный край, весь облился — и на рубаху попало, и на простыни. Но — уф! — ему наконец-то полегчало…

— Что это было? — просипел он.

Маржана забрала опустевшую чашу — от греха подальше — и поинтересовалась в ответ:

— А что ты видел?

— Не важно… Лучше скажи, как понять: правда это или надуманные страхи?

Он тряхнул мару, и та гневно зыркнула в ответ:

— Я тебе не ворона-вещунья, чтобы сны трактовать.

— Прости… — Лис разжал пальцы, сделал несколько глубоких вдохов, рукавом вытер выступивший на лбу пот. — Тогда скажи вот что: как можно защититься от твоей силы? Я не хочу, чтобы кто-то вот так же смог подглядеть мои кошмары…

Маржана усмехнулась, кривя яркие губы.

— Спрашиваешь, как защититься? Да никак! Все люди видят кошмарные сны. Мы насылаем их, но делаем это не со зла, понимаешь? Просто такова наша природа. Мары всегда где-то рядом, прячутся в тени. Но зло начинается только в тот момент, когда мара хочет погубить кого-то, поселяется прямо в покоях, приходит ночами, вызывая кошмары одним своим присутствием, и пьёт жизненную силу. Но я так не делаю, можешь не беспокоиться. Даже если Кощей прикажет тебя убить, мне будет намного проще перерезать тебе горло, пока ты спишь.

— А он приказывал такое? — вскинулся Лис.

Маржана глянула на него как на дурачка:

— Убить тебя? Нет, конечно. Ты ведь до сих пор жив.

— А если бы приказал? Ты бы убила? — Лис сжал зубы до боли в челюсти. Он подозревал, что ответ ему не понравится. Если, конечно, мара вообще соизволит ответить.

После небольшого раздумья она отвела глаза и заговорила, глядя куда-то в сторону:

— Ты спрашивал, как защититься от проникновения чужака в твой сон? Это легко и сложно одновременно. Поэтому скажу так: не беспокойся, ты уже защищён. Получил верное средство, сам того не ведая. Кошмары будут преследовать тебя — как и всех людей под этим небом. Но никто не сможет подсмотреть их. Такой ответ тебя устроит?

Лис кивнул. Маржана не врала — это было ясно по голосу.

Он взял её за подбородок, заставляя повернуться к себе и посмотреть в глаза:

— Что же до третьего вопроса?…

— Да, помню: убила бы я тебя? Хочешь честный ответ?

— Конечно. Тревожная правда лучше, чем ложь в утешение.

— Тогда всё просто: я не знаю. Поэтому давай будем вместе надеяться, что никто и никогда не прикажет мне ничего подобного.

— Ну, ладно, — он притянул её к себе и обнял, показывая, что совсем не злится.

— Хоть ты и не говоришь мне, что видел там, во сне, — я дам тебе одну подсказку, — промурлыкала Маржана. — Это был не насланный кошмар, поэтому я не могла его видеть. В насланных всё неправда — мы, мары, их просто выдумываем, чтобы побольнее уязвить жертву. А вот над такими, настоящими, не властны. Что бы ты там ни разглядел — это и есть истинный страх Лютомила. Волосы, кстати, достал?

Лис разжал кулак и просиял:

— Угу.

— Значит, я тебе больше не нужна? — Маржана попыталась было встать, но Лис не позволил: поймал за руку и попросил:

— Останься…

— Если хочешь, — мара нырнула под одеяло. — Со мной тебе не будет страшно. Впрочем, спать вообще не придётся.

Так всё и вышло…