Кощеева невеста

— Вот и славно, — Кощей наклонился к ней и помог подняться. Достал из кармана платок, сам принялся вытирать её слёзы. — Ну не плачь, не плачь. Нас скоро ждёт праздник в твою честь. Негоже княгине на людях зарёванной показываться.

В этот момент Лису как раз удалось отклеиться от стены.

— Ну и зачем рыпался? — на удивление мягко пожурил его Кощей.

— Да испугался просто, что вы ругаться будете. А я не хочу, чтобы мои отец и мать ссорились, когда только-только всё наладилось, — Лису казалось, что он оправдывается ужасно неловко, но Кощею и этого хватило.

— Запомни, сын: с нами никто не ссорится, — навий князь похлопал его по плечу. — Такими, как мы, восхищаются или ненавидят — третьего не дано. А ссоры — это занятие для людей простых, недалёких.

Он пропустил Лиса вперёд, вывел из комнаты Василису и приказал двери замкнуться.

— Праздник назначим на завтра, чтобы слуги успели всё подготовить. А сегодня переселяйся в покои Алатаны, обустраивайся. Тебе там понравится, вот увидишь. Комнаты наследника будут неподалёку от твоих…

Кощей разливался соловьём, но Лис очень быстро перестал его слушать. Мысли в голове лихорадочно метались. Планы, как он и боялся, летели огнепёскам под хвост — с таким «залогом верности» мать точно никуда не денется — опять откажется от побега с Весьмиром, потому что не сможет оставить Марьяну. Спустя столько лет история так глупо повторялась… Нет, этого никак нельзя было допустить!

— Отец! А можно я ещё немного поброжу по подземельям, осмотрюсь? Тут так интересно…

— О, вижу, ты заметил одно из свойств моей метки, — Кощея редко можно было увидеть таким довольным. — Погуляй, сынок. Должен же ты знать отцовские угодья. Ничего не бойся — ты здесь хозяин. Только моё слово крепче, чем твоё. Поэтому в моховой тупик ходить тебе не велю.

Внутреннее чутьё тут же подсказало, что пресловутый «моховой тупик» — это как раз то самое место, где были заточены Весьмир с богатырём. Что ж, отцу не след знать, что со своими запретами он уже опоздал. Но сейчас Лис туда и не собирался.

Весело насвистывая, он зашагал в сторону упыриных ферм, а когда Кощей с Василисой скрылись с глаз, развернулся и направился обратно к Марьяне.

Дверь со скрипом отомкнулась, повинуясь его приказу.

Он присел на корточки рядом с узницей, заглянул ей в глаза и спросил:

— Значит, домой хочешь, да?

— Домой, — выдохнула Марьяна.

— Будь по-твоему, — Лис приложил ладонь к её лбу и запел колдовскую песню.

Как это часто с ним случалось, слова он сочинял на ходу:

«Говорю — и слова мои нынче закон: засыпай, засыпай, мёртвым будет твой сон. Вспомни имя своё и былые дела, но забудь, что ты в замке Кощея была. Свет в глазах не потух, оставайся живой — пусть не тело, но дух возвратится домой».

Узница смежила веки и осела на подушки. Её измученное лицо разгладилось, губы растянулись в подобии улыбки. От тела вдруг отделился полупрозрачный призрак с синими, как колдовской лёд, глазами. Белые волосы колыхались, хотя в затхлом помещении не было ни малейшего ветерка.

— Как тебя зовут? — спросил Лис, и призрак ответила звонким девичьим голосом:

— Марьяна.

— Лети домой, Марьяна, ты свободна, — он махнул рукой и устало опустился на пол. Песенные чары и прежде отнимали много сил, а такого мощного колдовства Лис, пожалуй, не творил ни разу в жизни.

— Благодарю тебя, — призрак поклонилась. — Ты милосерден.

— Я? О, нет, — Лис рассмеялся так, будто бы ему передалось немного чужого безумия. — Это не ради тебя. Ради Василисы. Но ты этого всё равно не будешь помнить.

— Как скажешь. Ты — чародей, тебе виднее, — она безо всякого сожаления в последний раз взглянула на своё прежнее тело и растаяла в воздухе.

Лис некоторое время ещё сидел, пытаясь отдышаться. Раньше ему не доводилось убивать. Что ж, всё когда-то бывает впервые. Ещё совсем недавно он пришёл бы в ужас от того, что натворил, но сейчас был уверен, что поступил правильно. Не совсем так, как хотела мать. Но что поделаешь, если не все наши желания способны исполниться? А так — никакого больше залога верности. Значит, ничто не помешает Василисе бежать. Что же до Марьяны — то и для неё так будет лучше.

Лис поднялся, на негнущихся ногах вышел из темницы, ставшей усыпальницей, и не забыл затворить за собой дверь.

Он почти дошёл до огнепёсьего заслона, но, заслышав собачий лай, не смог заставить себя идти дальше. Кощеев знак хоть и даровал ему неуязвимость, но не смог избавить от страха. Пришлось идти окружным путём — через упыриные фермы. Лис надеялся миновать их незамеченным — пройти по самому краешку, делов-то! Но, похоже, везение, положенное ему на день, закончилось. Завернув за угол, он столкнулся нос к носу — с кем бы вы думали! — с Доброгневой.

Та сперва вытаращилась от удивления, а потом, нехорошо улыбаясь, рванула с пояса свою отравленную плётку.

— Ну, здравствуй, братец. Уж не чаяла, не гадала — а смотри-ка, свиделись. Видать, есть на свете справедливость.

Щелчок. Свист. Три хвоста с крючьями на концах взмыли в воздух, и Лис с ужасом понял, что ни за что не успеет увернуться.