Кощеева невеста

Глава двадцать вторая. Семейные узы

Лис закрылся рукой в непроизвольном защитном жесте — больше ничего умного в голову не пришло. Даже на самое маленькое заклятие нужно было время, которого, увы, не было. Мелькнула мысль: и как он только мог позволить застать себя врасплох? Так глупо! А потом предплечье пронзила острая боль: крючья рассекли кожу и застряли. Его поймали, будто снулую рыбину в пруду. Что ж, по крайней мере, он попытается стать чем-то вроде щуки или сома, которых попробуй ещё вытяни!

Лис что было мочи вцепился в хвосты и дёрнул на себя. Ха! Ему удалось вырвать плеть из рук Доброгневы. Сестра на всякий случай отскочила подальше и рассмеялась:

— Ну и чего ты добился? Яд черно-зелёной змейки-кощейки действует быстро — быстрее всех ядов на свете. Ты можешь успеть разве что попросить прощения за то, что сделал.

— А что я сделал? — Лис, поморщившись, вырвал засевшие крючья и отбросил плеть за спину. Он ожидал дурноты и двоения в глазах, но ничего не чувствовал. Может, яд не такой уж и быстрый? — Подумаешь, сказал людям правду!

— Ты бы мог пойти сперва ко мне! Мы бы договорились по-хорошему. Как брат с сестрой.

— А-а-а, — протянул он. — Ну, извини, что мне не захотелось договариваться с тобой. Не люблю, знаешь ли, когда меня пытаются зачаровать и лишить воли.

Кровь из ран быстро пропитала рукав рубахи алым, но Лис ничего не чувствовал: то ли змеиный яд притуплял боль, то ли его собственное отчаянно бьющееся сердце — он слыхал, что так случается в пылу сражения. Зато разум прояснился, и он наконец-то вспомнил заклятие, которому научила его мать:

«Пускай враги ступают по земле, но станет та союзницей моею. Пускай же тот, кто зла желает мне, ни шагу больше сделать не сумеет».

Ноги Доброгневы вмиг прилипли к полу, но её это совсем не впечатлило:

— Пф! — она сплела руки на груди. — Ну и чего ты добился? Я и отсюда прекрасно полюбуюсь, как ты будешь умирать.

Лис прислушался к своим ощущениям и, всё ещё не замечая никаких изменений, пожал плечами:

— Вынужден тебя огорчить, но, кажется, я не собираюсь умирать. А вот ты…

Он сложил пальцы в щепоть, готовясь пропеть заклинание, отнимающее жизнь, но отчего-то замешкался. Признаться, Лис думал, что во второй раз будет проще: он же только что убил Марьяну, и ничего не шевельнулось в душе. А теперь вдруг заминка вышла. Он с удивлением понял, что не может решиться: будто сама внутренняя суть противится. Ну не нравится ему убивать — и всё тут. Быть может, он ещё недостаточно разозлился?

Они смотрели друг на друга, и в глазах Доброгневы расцветал страх. Похоже, до неё наконец дошло, что яд не подействовал.

— О… я не подумала. Неужели отец уже успел?…

— Что успел? — не понял Лис.

— Наградить тебя меткой наследника.

— А, ты об этом? — он оторвал рукав рубахи и чистым краем промокнул кровящие раны. Доброгнева, позеленев от зависти, впилась взглядом в Кощеев знак на его плече.

— Ну что за невезение! А всё так хорошо начиналось. Ты мог бы уже сейчас лежать у моих ног бездыханный.

— Ну прости, что не доставил тебе такого удовольствия, — фыркнул в ответ Лис.

До него вдруг дошло, что можно больше не бояться сестру. Он же вообще-то стал бессмертным. Если бы с самого начала вспомнил об этом, то и руками размахивать не пришлось бы. М-да, мало было придумать заклятие, нужно ещё приучить себя пользоваться им, чтобы при малейшей опасности первым делом перемещать жизненную силу в ближайший предмет. Эту привычку ему ещё предстояло выработать.

— Знаешь, я передумал тебя убивать, — Лис недобро улыбнулся. — Лучше позову стражу. Скажу, что случилось нападение на наследника. Мне поверят, а тебе — нет. Особенно когда я покажу вот это, — он поднял раненую руку и поморщился: чувствительность постепенно возвращалась.

— Даже убить сам не можешь! Слабак! — Доброгнева презрительно сплюнула на пол.

— Это было бы слишком легко. Кощей больше разочаруется, когда узнает, что ты сделала, и велит отдать тебя палачам. Думаю, ты это заслужила. Постой пока тут, подумай. Кстати, ты ещё можешь успеть попросить прощения.

— И тогда ты меня отпустишь? — в надежде вскинулась Доброгнева.

Лис помолчал, выдерживая надлежащую паузу, а после не без удовольствия ответил:

— Нет.

— Ну ты и подлец! — выдохнула сестра.

Но Лис, ничуть не оскорбившись, кивнул:

— Все мы такие. Как-никак, Кощеево семя.

Доброгнева вздохнула, соглашаясь, и вдруг зашептала быстро-быстро — так, что волей-неволей пришлось прислушаться:

— Братец Лис, а может, всё-таки договоримся? Ну ты же понимаешь, не могла я не попробовать. Теперь поняла — ты сильнее. Но так ведь и я не лыком шита, могу ещё тебе пригодиться. Например, мне известно, где Кощеева смерть спрятана. Отдашь меня палачам — вовеки не узнаешь.

— Ха! Нашла, чем удивить, — отмахнулся Лис. — Отец мне сам всё рассказал и показал даже.

— Ой, всё ли? — Доброгнева усмехнулась. — А знаешь, как ларец открыть, чтобы руки не порезать? Как зайца не упустить и утицу споймать прежде, чем та улетит? По лицу вижу, что не знаешь.