Кошки-мышки

«Дорогой мистер Пек!

В ответ на ваше послание от двадцать восьмого числа прошлого месяца уполномочен передать вам следующее. Мистер Барклай сожалеет, что не может ответить вам лично, поскольку очень занят делами издательства и выездными лекциями. Однако позвольте мне прибавить от себя: вам повезло, что ему не до вас. Если бы у него было время обратиться к юристам, вы могли бы оказаться в незавидном положении.

Мистер Барклай запретил мне подавать на вас в суд за шантаж и мошенничество. Не хочет он и оповещать о ваших действиях почту – это может повлечь за собой неприятные последствия для всех сторон.

Мистер Барклай не отрицает, что был знаком с человеком по имени Гомер Пек, и даже помнит, что пару раз обсуждал с ним идеи, которые впоследствии легли в основу его бессмертной книги. Возможно, мистер Пек и дал ему какие-то советы по мелочам, однако, к сожалению, все они были слишком несерьезны.

Тем не менее вышеизложенное не дает никаких оснований для ваших абсурдных требований. Маловероятно, что вы тот самый Гомер Пек, поскольку человека, с которым мистер Барклай вел беседы о книге, нет в живых.

По моему личному мнению, мистер Барклай проявил к вам неоправданное снисхождение. Рекомендую вам для вашего же блага прекратить эту игру. На случай если вы не в курсе: для тех, кто использует почтовую службу для шантажа, предусмотрено серьезное наказание.

Искренне ваш,

Эдвард Эверетт Манн,секретарь Нобла Барклая».

Человек с таким темпераментом, как у Гомера Пека, мог ответить на это единственным образом. Зная, что Марк Твен подмигнул бы ему, он отправил Барклаю следующую телеграмму: «СЛУХИ О МОЕЙ КОНЧИНЕ СИЛЬНО ПРЕУВЕЛИЧЕНЫ ЧТО ТЫ МНЕ ПРЕДЛОЖИШЬ ФАРИСЕЙ».

На следующее утро пришел ответ, подписанный Манном. «ВАШИ ТРЕБОВАНИЯ БЕЗОСНОВАТЕЛЬНЫ ПРИБУДУ В ПОНЕДЕЛЬНИК ЧТОБЫ ОБСУДИТЬ НИЧЕГО НЕ ПРЕДПРИНИМАЙТЕ».

Следующие три дня Пек готовился к бою. Адвоката он нанимать не стал. Правда была на его стороне, так что в победе он не сомневался. Он изучал книгу Барклая, вспоминал беседы с ним и аккуратно записывал аргументы для разговора с его представителем.

Ранним вечером в понедельник в дверь его домишки постучал незнакомец – высокий человек с длинными и тощими, как у аиста, ногами. На его визитке значилось имя Эдвард Эверетт Манн.

– Я представляю интересы мистера Нобла Барклая.

– Слушаю ваше предложение, мистер Манн.

– Почему у меня должно быть какое-то предложение? Ваши притязания не имеют под собой никакой почвы.

– Кроме того факта, что книгу написал я.

– Мистер Барклай прочел вам вслух несколько глав и благодарен вам за то, что вы обсудили с ним его идеи. Поскольку книга имела успех, а мистер Барклай – человек великодушный, он хотел бы вознаградить вас. Сумму вознаграждения лично я считаю слишком щедрой для такой малой услуги и даже пытался его отговорить, но…

– Я автор книги, мерзавцы! Барклай украл ее у меня!

– Осторожно, мистер Пек. Шантаж – это уголовное преступление.

Пек мерил шагами веранду, обтянутую сетками от насекомых.

– Значит, говорите, книгу написал Барклай? Да он был таким запойным пьяницей, что не мог написать свое имя! Спросите, кто вылечил его от алкоголизма. Спросите, от кого он узнал истинные причины своей тяги к бутылке. Спросите, кто рассказал ему, как все устроено у птичек и пчелок…

– Все это он изложил во «Введении». Откройте параграф «Возрождение»…

– А, тот, где он сидит ночью в пустыне, размышляя о своих грехах, а потом самобичеванием приводит себя в исступление и начинает кричать о том, что скрывал в сердце?

– Величайшее описание человеческого отчаяния.