Космоквест

— Сколько лететь до ЗУРа? — поинтересовался шериф.

— Тринадцать дней, одиннадцать переходов.

— Я две недели на столе спать не буду. Дай хоть одеяло.

— Мне тоже! А диван раскладывается?

— Эй, в машинном даже дивана нет, я первая в очереди на материальные блага.

Таинственная карта, загадочный ключ, наследие предков — все отошло на второй план. Существует легендарный бункер или нет, это еще бабушка надвое сказала. А бытовые неудобства портят жизнь прямо сейчас. Егор наседал, Софи с ледяной злостью атаковала в ответ, Варвара возмущалась, Денис пытался всех успокоить, а Маркус колотил в стену кулаком. Когда спорщики выдохлись и охрипли, мирное соглашение было подписано на следующих условиях. Егор получает спальный мешок. Рубка, кухня, ванная и библиотека отходят в общее пользование. Готовит каждый себе сам. Порядок поддерживают по очереди, вручную и с помощью роботов-уборщиков. Также на дежурство поставлен присмотр за пленным (последовали длительные торги с перегородкой по поводу кормежки и количества походов по нужде). Спальня Софи является запретной территорией, как и второе заблокированное помещение. Да, Варвара может покопаться в движках. Но если из-за нее произойдет поломка, то на части разберут самого пытливого механика. Нет, Маркус останется сидеть взаперти, даже учитывая, что с корабля не убежать.

Спустя два часа экипаж разошелся по кораблю, еще долго бурча и переругиваясь при встречах.

Глава 2

Потянулись скучные будни дальнего космоса. Команда «Силентиума» понемногу обустроилась, но не сплотилась. Варвара окончательно захватила технический отсек и покидала его лишь изредка, пыльная и красная от жары. Наскоро перехватывала что-нибудь из еды и убегала обратно, словно спешащий укрыться в норе до рассвета вурдалак. Софи своим присутствием спутников тем более не баловала. Она спускалась на первый этаж накануне выхода из туннеля, уточняла курс для нового отрезка пути и вновь исчезала за дверью своей комнаты.

К переходам по Древу большая часть пассажиров так и не приспособилась. После очередной отключки Денис усомнился в способности человека привыкнуть к путешествию через гигантский стиральный автомат в режиме отжима. На что Егор ответил, что это больше похоже на все испытанные им приступы похмелья, собранные воедино. Варвара, еле шевеля губами, добавила, что обе метафоры хороши, но не до конца передают всю гамму охвативших ее чувств. Из карцера оскорбительно бодро донеслось: «Слабаки!».

Кроме подготовки ко входу в Древо, Софи каждый день проверяла работу систем и брала на себя управление на сложных участках трассы, где плавало много мусора, пошаливали метеориты или встречались необычные гравитационные возмущения. В остальное время ее было не слышно и не видно, словно, выполнив необходимые процедуры, девушка растворялась в воздухе.

Денису Закарову повезло больше всех: в библиотеке было не до скуки. Получив доступ к искину, он первым делом углубился в обширную подборку сведений о бункерах. Материал оказался тщательно рассортирован, самые интересные статьи пестрели заметками, ссылками на другие источники и комментариями. Похоже, Софи интересовалась Ренессансом не первый год.

На полках также нашлось немало интересного, от раритетного собрания мифов и легенд древних времен до научных трудов по истории и археологии. Денис неожиданно открыл, как это замечательно — валяться на диване с настоящей бумажной книгой, и частенько проводил так дни напролет. Естественно, в космосе не было ни утра, ни дня, ни вечера, но искин придерживался стандартных галактических суток, а за ним и весь экипаж.

Егор, так и не нашедший персонального убежища, целыми днями торчал в рубке, изучая криминальную хронику, какие-то карты и документы на центральном голоэкране. Маркус пытался донимать его оскорблениями и подначками, но шериф по большей части отмалчивался, приписав поток уголовной брани к разряду белого шума.

С того дня, как Денис проснулся на Пасифике от выстрелов за окном, привычка вставать ни свет ни заря стала неистребимой. Глаза сами собой открывались ровно в семь утра. Иногда ему казалось, что он — дома. Лежит в своей кровати, рядом тихо посапывает Ирина. Иногда — что очнулся в камере на базе «Феникса», и скоро его уведут на допрос к улыбчивому следователю Васиковскому. По ночам ему снились кошмары, но, проснувшись, он ничего не помнил, кроме липкого ощущения беспомощности.

На двенадцатый день перелета Закаров встал раньше обычного, судя по тому, что освещение еще не переключилось в дневной режим. Вышел в холл, стараясь ступать как можно мягче, чтобы не разбудить хозяйку корабля, и скользнул на кухню. Эта комната ему нравилась даже больше библиотеки. Здесь можно было забыть о статусе бесправного беглеца и стать обычным парнем в гостях у приятелей. Светло-оранжевые стены, бумажный абажур, легкие разноцветные табуретки и висящие на стене разделочные доски из можжевельника — все вместе создавало атмосферу уюта и какой-то защищенности, что ли.