Космолёт за горизонт

Кира против воли посмотрела в зеркало на стене. Ну, если не придираться к мелочам: худые высокие брюнетки с откровенно драматическими чертами. Но, если придираться… Нет, Кире не было стыдно ни за свои скрученные в узел на затылке кое-как причесанные волосы, ни за давно не знавшую косметологических ухищрений кожу, ни за глубокие тени, что залегли под глазами уже скорее всего навсегда. За наряд разве что было неловко. Немного. Как раз потому, что терракотовое платьице сложного кроя выглядело попыткой принарядиться, казаться лучше — не очень удавшейся и от того нелепой.

— Я бы хотела узнать тебя получше, — сказала жена Влада. И ослепительно улыбнулась.

— А я хотела тебя убить, — честно призналась Кира.

— Даже так? — глубокий голос Мэй был таким же чарующим, как всё в её облике. — Нет, я думала, что ты нелестного обо мне мнения, но, чтобы настолько…

Если бы Кира была в другом настроении и состоянии, возможно, она и сумела бы подобрать слова, отреагировать как-то иначе. Но она просто отставила чашку и вывалила на эту изысканную красавицу весь мрак и ужас первых дней после беды, всю зыбкую, ненадёжную сказку жизни там. Кира говорила, говорила, говорила, ничего не умалчивая, не таясь, не пытаясь повлиять на впечатление, которое могли произвести её слова.

И только, когда эти самые слова иссякли, Кира поняла, как тихо вокруг было всё это время.

Бывшая Влада, эта мрачная дива не перебивала её ни единым словом. Она просто смотрела своими невозможными глазами, молчала и что-то там думала про себя, не торопясь это озвучивать.

Кира выдохнула и отвернулась к прозрачной стене.

Только после этого тонкая рука Мэй потянулась к чашке с остывшим напитком.

Ложечка, которой она размешивала в чашечке ароматный сироп, звенела как колокольчик.

Кира потрясла головой.

— Прости, — пробормотала. — Ты сама меня спросила.

— Да, — тихо отозвалась Мэй. — Я сама. Что ж. Благодарю за откровенность, большую, чем я могла бы рассчитывать получить от того же Влада.

Кира внимательно на неё посмотрела. Так, чтобы увидеть за совершенными чертами лица хоть что-то кроме их красоты.

Кто она была эта женщина? Чего ей было нужно?

Проще всего было считать её стервой-бывшей, ненавидеть, презирать, болеть душой за Корнилова и чувствовать свое огромное нравственное превосходство перед той, что смела причинять ему боль.

Мэй встала, прошлась по комнате, заложив руки за спину. Двигалась она лёгкой, танцующей походкой. Кира тоже умела так. Иногда.

— Чем вам помочь?

Кира усмехнулась.

Ну, конечно.

Теперь благородство, благотворительность и прочие блага.

— Мы справляемся.

— Я не имею в виду деньги. Корнилов подыхать будет, никому не позволит себя содержать.

Совершенной формы бровь чуть приподнялась, придавая лицу Мэй одновременно ироничное и любопытное выражение.

— И милосердное держание страждущего за ручку тоже не имею в виду, — сказала она. — Ты с этим без меня справляешься. Всё проще. Машина. Запасные руки. Какие-нибудь поручения. Могу приносить тебе какие-нибудь энергетические тортики и время от времени утаскивать на девишник в кино. Ты же здесь совсем одна, если не считать великолепного Корнилова и его нахала-братца. Они тебя тут просто сожрут, а ты и не заметишь.

От подобного поворота Кира обалдела ещё больше, чем от всего ему предшествовавшего. От этой женщины она, честное слово, ожидала совсем других вещей.

Но Мэй оказалась спасением. Она была не только красива. Умна, решительна, настойчива. С Владом она обращалась как со старым товарищем. Будто это и не она была, когда они общались из больницы на Скеррихе.

Влад видеть Майю не желал.

— Пусть пересылает бумаги, я всё подпишу, — сказал он, когда Кира заикнулась о гостье. — И не трать на неё время и нервы.

Мэй пожала плечами и вошла, в два счёта взломав электронный замок на двери комнату Влада.

Кира много бы дала за то, чтобы услышать, о чём они говорили в тот раз. Но до подслушивания всё-таки не опустилась.

Позже Кира узнала, что тогда, сразу, Майе просто не объяснили всю серьёзность положения. Потом — она лелеяла свои застарелые шрамы. И только теперь поняла, что они на самом деле уже не так и беспокоят. Оправдывало ли это её? Пожалуй, что нет. Но оправдания были не нужны.

Влад смотрел на неё странно. С болью? Да. Но что-то в этом всём было ещё такое, такое… Кира не знала, как объяснить.

Ей нравилась Мэй. От неё было больше поддержки, чем от всех якобы друзей. Реально-материальной и психологической. Когда казалось, что всё стало совсем плохо опять, только Мэй вытягивала их всех из пропасти. Да, Кира понимала, почему он её любил. И понимала, почему у них не могло ничего получиться. Два настолько тяжёлых характера под одной крышей были испытанием даже теперь. А присутствие Киры всё только усугубляло.

Странные, болезненные отношения, в которых не поймёшь, кто кому как.

Они оба стали ей дороги. Очень.

И Димка тоже.

* * *

Прилетали Катька с Антоном. Последнему оба Корниловых были откровенно рады. Впрочем, рыжий и Катьку встретил с распростёртыми объятиями и потащил показывать все известные злачные места.