Кот, который ходил сквозь стены

– Послушай, Гвен, в группах крови я немного разбираюсь – у военных без этого никак. Я следил за тем, чтобы этот анализ сделали каждому в моем полку. Группа крови может показать, кем ты не являешься, но не может подтвердить, кто ты такой. В полку не так много людей, но даже очень редкая группа, АВ-отрицательная, встречается неоднократно – у одного из двухсот. Я помню: у меня как раз такая.

– А у меня О-положительная, самая распространенная, – кивнула она. – Но это еще не все. Если проверять на все тридцать с лишним вариантов, окажется, что кровь человека так же уникальна, как отпечаток пальца или узор сетчатки. Ричард, во время революции погибло множество наших, поскольку никто не знал их группу крови. Мы умели переливать кровь, но безопасного донора можно было найти лишь с помощью перекрестных проб, и это порой тянулось слишком долго. Многие наши раненые – нет, даже большинство – погибли из-за того, что им не успели найти донора.

Когда пришли мир и независимость, мама Вайо… та самая Вайоминг Нотт Дэвис, в честь которой назвали больницу в Конге, помнишь?

– Помню.

– Так вот, мама Вайо была профессиональной суррогатной матерью в Конге и разбиралась во всем этом. Она создала первый банк крови на деньги, собранные майором Ватанабэ, еще одним Отцом-основателем. Возможно, даже сейчас в Конге хранится пол-литра моей замороженной крови. Но еще там должны иметься все данные о моей крови. Эдит позаботилась, каждому из нас сделали полный анализ, прежде чем в две тысячи сто сорок восьмом мы отправились в свой Wanderjahr[59], – весело улыбнулась Гвен. – Возьми образец моей крови, Ричард, и пусть в медицинском центре университета Галилео сделают полный анализ, я оплачу. Потом сравни результаты с теми, что были получены в сто сорок восьмом году и хранятся в больнице имени Вайоминг Нотт. Любой, кто читает по-английски, способен сказать, совпадают они или нет. Для этого не нужны глубокие знания, как для сравнения отпечатков пальцев. Если окажется, что это не я, можешь послать за смирительной рубашкой – пора изолировать меня от общества.

– Гвен, в Конг мы не вернемся. Ни за что.

– И не надо. Заплатим банку крови в Галилео, чтобы из Конга прислали распечатку. – Лицо ее помрачнело. – Но тогда от госпожи Новак, от моего прикрытия, ничего не останется. Если сопоставить обе записи, станет ясно, что бабушка Хейзел вернулась на место своих преступлений. Не знаю, чем это грозит моей миссии, – такого никто не предполагал. Но я знаю точно: для ее выполнения абсолютно необходимо, чтобы ты мне поверил.

– Гвен, предположим, что ты меня убедила.

– Правда, дорогой? Ты не стал бы мне лгать?

(Да, стал бы, малышка. Но должен признать, твои слова звучали убедительно. Все, что ты рассказала, совпадает с тем, что я узнал, тщательно изучая лунную историю. Ты излагаешь мельчайшие подробности так, будто присутствовала при всем этом. Все выглядит правдоподобно, но такое невозможно чисто физически, – любовь моя, передо мной молодая женщина, а не старая карга ста с лишним лет.)

– Милая, ты сказала, что есть два способа подтвердить твою личность. Давай предположим, что я воспользовался одним из них или обоими сразу, и допустим, что ты Хейзел. Хочешь, чтобы я звал тебя Хейзел?

– Я отзываюсь на оба имени, дорогой. Как пожелаешь.

– Ладно. Но есть один скользкий момент – твоя внешность. Будь ты старой и высохшей, а не молодой и сочной…

– Имеешь что-то против?

– Нет. Просто констатирую факт. Если предположить, что ты действительно Хейзел Стоун, которая родилась в две тысячи шестьдесят третьем году, то как ты объяснишь свой юный облик? Только не надо всякой чуши про легендарное патентованное средство.

– В это трудно поверить, Ричард, но я подверглась омоложению. Даже дважды. В первый раз я вернула себе внешность женщины средних лет… и обрела тело созревшей девушки. Во второй раз изменения были в основном косметическими, ради внешней привлекательности. Чтобы завербовать вас, сэр.

– Черт побери… это и в самом деле твое лицо, обезьянка?

– Да. Если хочешь, чтобы я выглядела иначе, можно поменять.

– Ну уж нет! Я не из тех, кто настаивает на красоте, пока девушка чиста душой.

– Ах ты дрянь!

– Но душа твоя не так уж чиста, поэтому мне приятно, что ты настолько красива.

– Ты у меня так просто не выкрутишься!

– Ладно, ты прекрасна, сексуальна и порочна. Но омоложение само по себе ничего не объясняет. Я слышал, что это работает лишь для плоских червей, но не для существ, стоящих на высших ступенях эволюции.

– Ричард, придется принять это на веру – по крайней мере, пока. Меня омолодили в клинике за пару тысяч световых лет отсюда, в другом измерении.

– Гм… такую придумку мог бы использовать и я, когда писал фантастику.

– Ну да, а что? Неубедительно? Но это правда.

– Не вижу способа проверить. Возможно, мне все же придется получить ту распечатку с типом крови. Гм… Хейзел Стоун, Роджер Стоун… «Бичи космоса»!

– Господи, меня настигло мое собственное прошлое! Ричард, смотрел когда-нибудь мой сериал?