Кот, который ходил сквозь стены

Я попытался его перехитрить — в конце концов, одеяло не может быть умнее человека. Или может?

Да, может.

«Так мы ни к чему не придем, приятель, — наконец сказал я себе. — Предположим, что госпожа Минерва говорит истинную правду: кровать снабжена встроенным санузлом, способным обеспечить все потребности лежачего больного, даже в самом худшем случае». Параллельно я решил в уме пару задач из области баллистики — замысловатых эмпирических проблем, способных отвлечь внимание даже у ожидающего гильотины.

Выпустив из себя пол-литра, я вздохнул и избавился еще от полулитра. Нет, кровать, похоже, не намокла.

— Хороший мальчик! — проворковал женский голос.

Я поспешно огляделся вокруг, но не увидел обладательницы голоса.

— Кто это сказал? И где вы?

— Я Тина, сестра Минервы. Я не дальше твоего локтя, но при этом нахожусь в полукилометре отсюда и на двести метров ниже. Если тебе что-то нужно, просто попроси меня. Если чего-то не найдется, сделаем сами или выполним подделку. Чудеса совершаются мгновенно, а все остальное — еще быстрее. Кроме девственниц по особому заказу… в среднем на это уходит четырнадцать лет. Для девственниц, восстановленных фабричным способом, — четырнадцать минут.

— Кому тут, черт побери, нужны девственницы? Госпожа Тина, вы считаете вежливым наблюдать за тем, как я мочусь?

— Мальчик, не пытайся учить свою бабушку воровать овец. Одна из моих обязанностей — наблюдать за всем происходящим в этом балагане и предотвращать ошибки до того, как их совершат. Во-вторых, я сама девственница, и могу это доказать… а из-за этой оскорбительной реплики в адрес девственниц ты еще пожалеешь, что родился мужчиной.

(О, черт!)

— Госпожа Тина, я вовсе не хотел вас обидеть. Просто слегка растерялся, только и всего. И поэтому сказал не подумав. Но я все же считаю, что мочеиспускание и все в этом роде должно совершаться без свидетелей.

— Только не в больнице, приятель. Это важные детали клинической картины.

— Гм…

— Вон идет моя сестра. Если не веришь мне, спроси ее.

Пару секунд спустя стена расступилась, и вошла госпожа Минерва, неся старомодную больничную утку — без всякой автоматики и электронного управления.

— Спасибо, — сказал я. — Но мне больше не нужно. Ваша сестра наверняка уже сообщила об этом.

— Да, сообщила. Но не сама же она сказала об этом?

— Нет, я сделал соответствующий вывод. Это правда, что она сидит где-то в подвале и подглядывает за каждым пациентом? Ей не скучно?

— Вообще-то, она не обращает на них внимания, если нет причины. У нее есть тысячи других дел, куда интереснее…

— Намного интереснее! — прервал ее безликий голос. — Минни, ему не нравятся девственницы. Я сказала ему, что я тоже из их числа. Подтверди, сестренка: мне хочется, чтобы он убедился раз и навсегда.

— Тина, не издевайся над ним.

— Почему бы и нет? Над мужчинами приятно издеваться — они так забавно дергаются, стоит их задеть за больное место. Если честно, не понимаю, что Хейзел в нем нашла. Полная бестолочь.

— Тина! Полковник, Афина сказала тебе, что она компьютер?

— Что?

— Афина — компьютер. Она контролирует всю планету; другие компьютеры — просто неразумные машины. Афина управляет всем, как некогда Майкрофт Холмс управлял всем на Луне. Хейзел рассказывала тебе о нем, я знаю. — Минерва слегка улыбнулась. — Поэтому Тина вправе говорить, что она девственница. Формально это так, компьютер не может вступать в плотскую связь…

— Но я все знаю об этих связях!

— Да, сестренка… если речь о мужчине. Но когда она переместится в тело из плоти и крови, став человеком, то формально перестанет быть девственницей: ее плева атрофируется на этапе развития плода, а любая остаточная ткань будет удалена еще до того, как сформируется тело. Так же было и со мной.

— Ты, видать, совсем из ума выжила, Минни, если Иштар тебя уболтала. Но со мной такое не пройдет. Я решила, что у меня все будет как полагается. Настоящая девственность, а затем дефлорация, ритуальная и физическая. А если получится, даже платье невесты и свадьба. Как думаешь, сумеем убедить Лазаруса?

— Сильно сомневаюсь. С твоей стороны это было бы глупой ошибкой. Ненужная боль при первом сношении — и то, что должно доставлять лишь радость, породит дурные привычки. Сестренка, секс — главный довод в пользу того, чтобы стать человеком. Зачем портить себе удовольствие?

— Тамми говорит, что это не так больно.

— Зачем вообще делать себе больно? В любом случае ты не уговоришь Лазаруса на официальную свадьбу. Он обещал, что ты войдешь в наше Семейство, и не более того.

— Может, привлечь полковника Зеро в качестве добровольца? Тогда он будет многим мне обязан, а Морин говорит, что на жениха все равно никто не обращает внимания. Что скажешь, солдатик? Только представь, какая честь — быть моим женихом на шикарной июньской свадьбе. Подумай, прежде чем ответить.

У меня звенело в ушах, я ощущал, как приближается головная боль. Быть может, стоит закрыть глаза, и я вновь окажусь в своем холостяцком жилище, в «Золотом правиле»?

Я попробовал сделать это, потом снова открыл глаза.

— Отвечай, — настаивал бестелесный голос.