Котерия. Пристанище заблудших

Проснулся, когда солнце стояло в зените и нещадно било прямо в глаза. За месяцы пасмурной погоды я отвык пользоваться шторами. Кажется, домработница забрала их на стирку, но так и не вернула.

Я рывком поднялся, проклиная ее забывчивость, и побрел на кухню за кофе. И в первое мгновение оторопел, застав там Киру. Не привык жить с кем-то.

Она тоже выглядела растерянной. Бросила на меня странный, слишком пристальный взгляд, а потом ее дыхание сбилось. Она замерла с чашкой в руке, застигнутая врасплох, уже не в силах отвести глаз.

Я тихо чертыхнулся и вернулся в спальню одеваться.

Ко второму выходу я подготовился лучше. Кира сидела за барным стулом, повернувшись к окну, и уже не дернулась от моих шагов.

– Если хочешь оставаться друзьями, добавь больше одежды в свой домашний репертуар, – сказала она это спокойно, и я усмехнулся.

– Учту. Работаешь сегодня?

– Нет, – сказала она это так же ровно, но я заметил, как напряглась ее спина. Стоило чем-то сгладить вчерашнее.

– Какие планы? – попытался сказать это настолько безмятежно, как мог.

Кира повернулась и долго смотрела мне в глаза. Я старался понять это новое выражение – выжидающее? Отчаянное? Предвкушающее? Нет, я определенно разучился анализировать в ее присутствии.

– Ты никуда не отпустишь меня одну? – минуту спустя выдала она. Я утвердительно кивнул – от меня ей не отделаться, и этот факт неожиданно… радовал? – Я хотела бы погулять. И купить еды, твой холодильник слишком пуст. И… – она запнулась и покраснела, – надолго я здесь?

Я не знал и не хотел знать ответа на последний вопрос. Как долго продлится это затишье, когда нарастающая буря обивает наш порог…

– Не знаю, – ответил честно. Сколько дней или недель осталось мне самому? – Я уже надоел тебе?

– Нет. – Она покраснела еще гуще, и я решил не развивать эту тему.

Значит, прогулка. Который день стояла непривычно солнечная погода, и на улице веяло весной. Обычно я не слишком замечал смену времен года, в Городе было пасмурно и промозгло даже в летние месяцы, и за это я его отдельно любил. Серое небо прекрасно оттеняло краски улиц, нагоняло легкую, но приятную уставшему сердцу тоску. А солнце, наоборот, вызывало желание бежать, мечтать, жить… Раньше солнце было не для меня.

А потом мы действительно гуляли целый день. Небо так и не затянулось облаками, и пронзающие желтые лучи постоянно закрадывались под мои темные очки. Было неприлично тепло для этого месяца, толпы праздных зевак усиленно атаковали Проспект. Мы сливались с ними, шли молча в толпе, касаясь друг друга плечами.

Обходили стороной соборы и дворцы, ныряли в бесчисленные арки и бродили по тихим дворикам, когда уставали от веселого гула Города. Подолгу стояли у красивых фасадов старинных зданий, на которые я раньше никогда не обращал внимания. Пересекали бесчисленные маленькие мосты через каналы, вдыхая теплый влажный воздух. Любовались яркими витринами книжных магазинчиков, обходили стороной десятки сувенирных, забитых всякой чушью для впечатлительных иностранцев, матрешками и медведями в ушанках.

Этот день был таким обычным, таким человеческим

, что я не припомнил подобного ни разу за свои пятьсот лет. Мы много говорили, но если спросить меня о чем, то я не смогу ответить. К середине дня Кира начала улыбаться, и даже я не устоял.

У меня даже получилось затащить ее в один из бутиков и наконец-то купить нормальное пальто. Насыщенного синего цвета, как я любил.

И лишь изредка в уголке глаза я замечал, как слишком мрачные, плотные тени расползаются даже на таком ярком свете. Они тянули свои призрачные руки из подворотен, пробуя солнце на вкус. Но сегодня я просто отворачивался.

Город был другим, когда мы бок о бок меряли улочки своими шагами, черт побери, я бы ни на что не променял это ощущение.

Закончили вечер мы на только что открывшейся летней веранде кафе, которое раньше никогда не попадалось мне на глаза. Будто выросшее за одну ночь в самом центре, оно идеально дополняло алый закат в конце улицы. Кира пила бокал вина и часто прикрывала глаза, глубоко вдыхая. Мне казалось, что она старалась не смотреть на меня, чтобы не утонуть. Я же захлебывался и был несказанно этому рад.

Я вдруг представил себе, что, если бы я был человеком – так мог выглядеть каждый наш день. Я бы гулял с ней по Городу, свободно держал за руку и целовал на тех многочисленных мостах, где мы стоптали сегодня ноги. Мы могли бы говорить о всякой чепухе месяцами, годами, строить планы. Я бы показал ей цветущую сакуру в Японии, мигающую огнями Эйфелеву башню с теплохода на Сене, Монмартр в легкий дождь, Вацлавскую площадь в самом начале зимы, белый песок доминиканских пляжей… А каждая ночь была бы моей.

– Ты грустишь? – Кира наконец-то решилась посмотреть на меня.

– Думаю, каково быть человеком.

– Не слишком радостно, судя по твоему лицу.

– Наоборот. Человеком быть… – я задумался, подбирая нужное слово, – свободно.

Теперь пришел ее черед усмехаться.

– Есть тысячи условностей, границ и рамок, куда мы загоняем себя, чтобы не чувствовать этой свободы.

– Да, я припоминаю. Люди обожают цепи и обязательства.