Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса

И с этими словами старик исчез в джунглях, простиравшихся к югу от Гувахати. Он знал их как свои пять пальцев, потому что, прежде чем окончательно обосноваться в клоаках, часто там охотился.

Крысолов не рискнул сразу же направиться к подземельям, опасаясь, что раджпуты за ним проследят. Только преодолев пару миль, он свернул на рисовые поля и вскоре добрался до городской стены. Вражеских солдат там по-прежнему не было. Судя по всему, Синдхия сосредоточил основную массу своего войска у входа в клоаки.

Проскользнув между еще теплыми камнями и сделав изрядный крюк, старик спустился в подземелье. У него не было ни лампы, ни факела, но мы-то с вами знаем, что в темноте он видел, как кошка.

Неутомимый крысолов опрометью кинулся по коридору, проходившему сквозь ротонды. Свернув в галерею, по которой текла черная река, он услышал пальбу. Похоже, у устья реки разразилось настоящее сражение. Пулеметные очереди смешивались с трубным ревом слонов и ржанием лошадей. Присмотревшись, старик заметил огонек на каменном берегу, и побежал туда, крича:

– Не стреляйте! Это я, крысолов!

У маленького костерка собрался военный совет, состоявший из Сандокана, Тремаль-Наика, Каммамури и старого малайца по имени Самбильонг. Увидев крысолова, они в ужасе вскочили. Сандокан спросил:

– Махараджу схватили?

– Нет-нет, господин. Он с горцами укрылся в крепком доме, они смогут там продержаться несколько дней.

– Далеко от города?

– Мили две будет. По пути мы повстречали брамина и как раз собирали корм для наших животных, когда появились воины Синдхии и окружили ферму. Я едва успел ускользнуть, чтобы предупредить вас, господин.

– А что брамин? – поинтересовался Тремаль-Наик.

– Думаю, он тоже спасся бегством. Хотя что ему грозило? Килтара знают в армии раджи.

– Сколько, говоришь, времени сможет продержаться Янес? – переспросил Сандокан.

– Сложно сказать. Зависит от храбрости осаждающих.

– Много их?

– По меньшей мере пять сотен.

– А у Янеса – жалкая дюжина. Мы не можем ждать, когда в лагере разразится холера, если она вообще разразится. Я никогда не верил в эти бутыли. Лучше бы голландец наделал каких-нибудь гранат. Как по-твоему, Тремаль-Наик?

– Согласен.

– Что же нам теперь делать? Дольше оставаться здесь нельзя, слоны и кони падут с голоду. Надо сматываться, прежде чем животные окончательно ослабеют. Прорвемся сквозь ряды осаждающих и отправимся на выручку к Янесу.

– Ты все такой же, – усмехнулся Тремаль-Наик. – Противников не считаешь.

– И эта привычка никогда меня не подводила.

– Куда мы отправимся после освобождения Янеса?

– К горцам Садии. Там Синдхии ни за что нас не достать.

– А пока мы будем отсиживаться в горах, он захватит весь Ассам.

– Отвоюем, – отрезал Сандокан. – Как ни крути, эту империю, за которую лично я не дал бы и ломаного медяка, придется завоевывать заново.

– Непростая задача.

– Что ж, после того как англичане оставили меня в покое на Момпрачеме, я, признаться, заскучал.

Малайский Тигр пристально посмотрел в лицо молчащему крысолову и спросил:

– Ты сможешь найти дорогу на ферму?

– Конечно, господин. Посадите меня на переднего слона рядом с корнаком – и глазом не успеете моргнуть, как мы окажемся на месте, никакие заросли не помешают.

Сандокан посмотрел на хронометр:

– Три часа. Надо воспользоваться темнотой. Дело предстоит нелегкое, бой будет жарким, но я не теряю веры. Войско Синдхии – сплошной сброд, они разбегутся при первом же натиске.

– А раджпуты? – напомнил Каммамури.

– Вряд ли их осталось много после побоища на рисовых чеках.

– Однако часть стоит вокруг фермы.

Сандокан осмотрел свои пистолеты и карабин, раз-другой вытащил и вложил в ножны саблю, после чего решительно сказал:

– Выходим.

Не потрудившись затушить костер, они направились туда, где стояли слоны и кони. Рев и ржание голодных животных громким эхом разносились по клоакам. Погонщики безуспешно пытались успокоить разгневанных подопечных. Голландец сидел в хауде со своими бесценными (по крайней мере, по его собственному утверждению) бутылями.

– Господин ван Хорн, – обратился к нему Сандокан, – оставьте своих козявок и доставайте оружие.

– Оружие? – возмутился профессор. – То есть вы не хотите ждать, когда в лагере расплодятся холерные вибрионы?

– Некогда нам ждать, – грубо ответил Малайский Тигр. – К тому же я куда больше доверяю карабинам и кампиланам.

– О, люди Синдхии умрут, даже не сомневайтесь, – ответил голландец со своей обычной флегматичностью.

Вокруг уже собрались погонщики и две дюжины малайцев. Сандокан отдал им несколько коротких приказов, потом сказал:

– Ждем вас у выхода из клоак. Проследите, чтобы пулеметы были заряжены, я рассчитываю только на них.

И они торопливо двинулись вдоль потока за крысоловом, зажегшим факел.