Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса

– И для такого важного разговора он прислал какого-то оборванца? Твой хозяин смеется надо мной? Послушай-ка доброго совета. Стой на месте, иначе я тебя пристрелю.

– Я парламентер, сахиб.

– Ты обыкновенный разбойник. Разворачивай назад подошву своего единственного башмака и передай своим дружкам, что нас тут пятьдесят человек и все отважные воины. В доме полно провизии и припасов, без боя мы не сдадимся.

…Вскоре из зарослей показался человек, сосредоточенно размахивавший замусоленной тряпкой, видимо в прошлом служившей ему дхоти.

– Зато у нас есть раджпуты.

– Подлые предатели! – взревел Янес, мигом утратив самообладание.

– Теперь они верой и правдой служат радже, сахиб.

– Я тебе не сахиб, а махараджа! Ты разве не знаешь, с кем говоришь?

– С человеком, потерявшим трон, – дерзко крикнул факир.

– Это кто тебе сказал?

– Синдхия. И потом, где теперь столица твоего царства, сахиб?

– Часть – в подземельях, часть – здесь, – рявкнул Янес, с трудом сдерживаясь.

– Замечательная империя! – сардонически усмехнулся оборванец. – Боюсь только, стоит она меньше моей хижины.

– Не уверен, что твоя хижина так же неприступна, как этот дом.

– А вот это еще неизвестно, сахиб. В моей хижине множество змей.

– Мы змей не боимся. Все, хватит болтать. В последний раз предлагаю тебе убираться подобру-поздорову.

– Так что я должен ответить радже?

– Что мы тут прекрасно устроились. Едим от пуза, пьем вволю да покуриваем в свое удовольствие. Теперь, негодяй, прикажи раджпутам идти на штурм, если осмелишься.

– Сколько вас, говоришь?

– Пятьдесят человек и два пулемета.

– Адские орудия!

– Все, иди прочь! С меня довольно. Иди и не вздумай оглядываться.

– Мы увидимся куда скорее, чем тебе представляется, сахиб, – громко ответил факир. – Мы отнимем у тебя корону!

Янес схватил свой карабин и уже положил было палец на спусковой крючок, но затем проворчал под нос:

– Ладно, успею еще его убить. Законы войны следует уважать.

Он присел на глиняный настил крыши, то и дело оглядываясь вокруг. Во дворе десяток горцев и верный раджпут уже избавились от соломы, сбросив снопы в оросительную канаву у рисового поля, и срубили все кусты, росшие поблизости.

Враги не осмелились сделать ни единого выстрела. Очевидно, пулеметы Сандокана произвели на них неизгладимое впечатление.

Однако кажущееся спокойствие не внушало Янесу доверия.

– На кону моя корона, – проговорил он. – Если Сандокан не придет на выручку, мне конец. Что ж, война есть война. Я возмужал под грохот пушек, спингард и карабинов. Еще посмотрим, чья возьмет.

Глава 5

Отступление

Покинув ферму, крысолов со всех ног бросился к клоакам. Заблудиться он не боялся. Тому, кто много лет провел в подземельях, не нужен свет, ему достаточно острого слуха. Старик сохранил невероятную живость, его мускулы были крепки, как сталь, а сам он летел со скоростью ветра. Он, можно сказать, нутром чуял врагов и петлял туда-сюда. Увы, ночь оказалась чересчур темна даже для привычного человека, и крысолов с разбегу налетел на двух раджпутов, карауливших в зарослях.

– А ты еще кто такой? – Раджпуты мигом схватили его и повалили на землю.

– Хозяин фермы, – прохныкал крысолов. – Ко мне в дом ворвались вооруженные люди, навели на меня пистоли и вышвырнули вон, будто ненужную тряпку.

– И куда же ты бежал? – спросил тот, что постарше.

– Сам не знаю. Несся со страху куда глаза глядят.

– Сколько там этих злодеев?

– Ой много, господин. Но точно не скажу, слишком перепугался.

– А не заметил ли ты у них какого-нибудь особенно крупного оружия?

– Ты о пушках?

– Нет-нет. Странное такое оружие, несколько стволов, поставленных веером.

– Точно, видел что-то похожее.

– Оно называется пулемет.

– Чего не знаю, того не знаю. Я всего-навсего бедный земледелец, а теперь еще и вконец разоренный. Никто на свете – ни раджа Синдхия, ни белый махараджа, ни рани – не возместит мне убытки.

– Может быть, раджа и возместит.

– Ты сам говоришь «может быть», господин.

– Война – дорогое удовольствие, сундуки раджи уже показали дно.

– Тогда мне ничего не остается, кроме как податься к родичам, они тоже земледельцы. Придется батрачить на них до конца своих дней.

– Далеко живут твои родичи?

– Примерно в тридцати милях отсюда, господин.

– Пока ты туда доберешься, тебя сожрут дикие звери, старик.

– И тем положат конец моим мучениям. Я стар, очень стар.

– Однако бежал, будто молодой олень.

– Страх придал мне сил.

Раджпуты переглянулись, и тот, что беседовал с крысоловом, предложил товарищу:

– Пусть уходит, бедолага. Война и так пустила его по миру.

– А вдруг он шпион белого махараджи?

– Такой-то старикашка? Вряд ли. Сомневаюсь, что узнаем от него еще что-нибудь полезное.

– Поступай как знаешь.

– Иди, старик, и будь осторожен. Сам понимаешь, в джунглях полно хищников, лакомых до человечины.

– Доброй тебе ночи, господин, – ответил крысолов, притворившись, будто он и правда тронут. – Ты благородный человек.