Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса

– Может, их тигры в джунгли утащили, – предположил другой голос.

– Не оставив ни клочка одежды, ни капли крови?

– Решили спокойно сожрать в своем логове.

– Однако, прежде чем возвращаться с докладом к радже, я бы хотел в этом убедиться. Иначе не сносить нам всем головы.

– Пусть он сам рыскает по зарослям в поисках останков.

– Сейчас раджа кушает, возлежа на мягкой постели из собранных в пагоде ковров. Сомневаюсь, что он все бросит и поскачет в джунгли.

– Вот и нам надо возвращаться.

– Хорошо. Только докладывать о том, что мы не обнаружили у дерева ни следа пленников, будешь ты.

– Не хочу еще раз испытать на своей шкуре его гнев. Хватит с меня, я сыт по горло. Раджа уморит нас непосильной службой и голодом, а корона все равно вернется к рани и ее мужу. Только тогда мы и вздохнем спокойно. Мало того что людей в лагере косит холера, так еще эти демоны с оружием, уничтожающим тысячу воинов зараз.

– Хочешь сбежать?

– Не знаю. Я голоден и устал как собака. А ты, похоже, намереваешься переловить всех здешних тигров, вскрыть им брюхо и убедиться, что пленников слопали?

– С ума я пока не сошел, – фыркнул командир. – Темно, хоть глаз выколи, а у нас даже фонаря нету.

На какое-то время наступила тишина. Затем тихонько заржали кони, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. Раджпут склонился к маратхе и прошептал:

– Ушли?

– Пока нет.

– Если бы они обнаружили дверь, уже были бы здесь. Похоже, они не понимают, что делать.

Раджпут вновь прижался ухом к подрагивающей двери, прислушался и охнул:

– Они надумали сжечь дерево! Мы сгорим!

– Ну уж нет! Ждать, когда нас превратят в крыс на палочках, мы не будем. Это дерево смолистое, вспыхнет, точно факел.

Тем временем снаружи продолжался спор.

– Я слыхал о выдолбленных деревьях, – говорил командир. – Вдруг беглецы укрылись внутри и избежали встречи с тигриным желудком?

– Очень может быть, – произнес в ответ чей-то голос.

– Тебе тоже так кажется, Кимал?

– Да, командир, – ответил тот, кого назвали Кималом.

– Уж больно таинственно они исчезли.

– Мы привязали их на совесть, они не могли развязаться.

– Может, им кто-то помог?

– Помнишь брамина? Мне он доверия не внушает…

– Но он приближенный самого раджи.

– И что с того? Повсюду предатели. Пальни-ка из карабина в дерево.

Грохнул выстрел, за ним раздался торжествующий вопль командира.

– Ага! Слышали? Звук точно из бочки. Собирайте хворост. Нужно сжечь это треклятое дерево.

Каммамури, не упустивший ни слова, отпрянул от двери:

– Да, нас собираются поджарить.

– Я тоже это слышал, друг, – кивнул раджпут. – Что ты решил?

– Бежать без промедления.

– По проходу навстречу леопардам?

– Иного пути нет.

– Ты говорил, что внизу журчала вода.

– Так и есть.

– А если там подземная река?

– Что ж, лучше вода, чем огонь.

Бандиты продолжали стрелять по дереву, желая убедиться, что оно действительно пустое. Звуки, к большому сожалению беглецов, недвусмысленно доказывали, что внутри ствола полость.

– Пошли, – сказал Каммамури. – Они вот-вот обнаружат дверь и вышибут ее.

– Или предпочтут изжарить нас.

– Тем более надо поторапливаться. Убежище превратилось в мышеловку.

Они вернулись к пролому, где наткнулись на Тимула с гуру, не находивших себе места от беспокойства.

– Что там? – спросил старик.

– Нас раскусили, – ответил маратха. – Бежим, быстро. Они собираются спалить дерево. Тимул, на сколько еще хватит твоей веревки?

– Надолго не хватит, это точно. Мы истратили изрядный кусок.

– Все равно зажигай. Посмотрим, куда приведет нас ход.

– А снаружи свет не увидят?

– Дверь они пока не нашли.

– Остаются щели.

– Верно. Но бандиты и так подозревают, что мы внутри. Гуру, забудь-ка о своих годах и веди нас.

– Сделаю, что смогу.

Они зажгли веревку, оттащили труп леопарда в сторону и протиснулись в дыру. Стены подземного хода дрожали, где-то явно бурлил поток. Тимул помахал жалким огрызком веревки, раздувая огонек, и решительно возглавил крошечной отряд. Юноша видел, что от старика толку мало. Какой проводник из немощного, все позабывшего старца?

– Идем, идем! – торопил всех Каммамури, сохранивший, несмотря ни на что, остатки хладнокровия. – По-моему, я чувствую запах дыма.

– Я тоже, – подтвердил раджпут, поддерживавший еле стоящего на ногах гуру.

В хитросплетение древесных корней уходил узкий ход, напоминающий кишку, по нему мог проползти один человек.

– Кто же вырыл этот ход? – пробормотал Каммамури. – Наверняка те же люди, что выдолбили дупло. Но ты, гуру, разумеется, ничего не знаешь.

– Я поселился в пагоде недавно. Прежде жил в Тсаме, это далеко отсюда, – спокойно ответил старик.

– Ты чувствуешь дым?

– Да, кажется, что-то горит.

– Ну хоть нос у тебя до сих пор в порядке! – заметил Каммамури.

Они полезли в кишку, ожидая, что дерево позади вот-вот запылает. Смолистый запах дыма делался все отчетливее, беглецы начали кашлять. Наконец корни расступились, и впереди открылся проход. Теперь они шлепали по воде. Дно подземного потока было устлано ветками и прочим лесным мусором. По счастью, ход шел под уклон. Через несколько минут веревка зашипела и потухла.