Миновав редкую пальмовую рощицу, поезд подкатил к станции и резко остановился. Пассажиры чуть не повалились друг на друга.
В те времена Богра была заштатной деревушкой, возникшей по соседству с железнодорожной станцией. Сама станция оказалась весьма ухоженной. В Богре всегда сходило много пассажиров, поэтому там стоял гарнизон сипаев, охранявший путешественников от лесных разбойников.
Под широким навесом уже ждали накрытые белыми скатертями столики и толпились слуги-индийцы, работавшие в местной гостинице. Каммамури, Тимул и брамин дождались, когда рассядутся англичане, после чего заняли столик в тени раскидистого банана. Стоянка должна была продлиться три часа, чтобы все смогли основательно поесть и отдохнуть без спешки.
«Ассамских вельмож» обслужили практически одновременно с англичанами: о благородных пассажирах на станцию телеграфировал гостиничный служащий, сопровождавший поезд. Тимул и Каммамури набросились на мясо, картофель, печеные бананы, обжаренные булочки со свежайшим маслом и отменное пиво.
Брамин отошел под предлогом, будто он должен разузнать на кухне, как обстоят дела с его карри и овощами. Однако покинув навес, он направился не к станции, а к пофыркивающему паровозу. При его появлении машинист спрыгнул на землю, велев кочегару приготовить поесть.
– Где те двое? – спросил он у брамина.
– Обедают.
– Они ни в чем вас не заподозрили?
– Разумеется, нет. Напротив, мы скоро подружимся. Посланец Синдхии прибыл?
– Да, и уже отправился обратно. Он не решился к вам приблизиться, чтобы ненароком не выдать.
– Может, оно и правильно. Какие новости?
– В приграничном городе подняли восстание. Крупные отряды движутся к столице. У нас есть два десятка слонов, коварно похищенных у врага. Судя по всему, скоро у рани и ее белого раджи будет полон рот забот. Вам велели во что бы то ни стало помешать этим двоим добраться до Калькутты. Есть подозрение, что они отправились за помощью. Пожар в Желтых джунглях отрежет им путь. Тридцать наших уже там. Едва поезд окажется поблизости, они подожгут лес. Стоит ужасная сушь, огонь разгорится мгновенно. Вы знаете, что делать.
– Но если я сбегу, кто будет следить за негодяями?
– Надо бы убедить их отправиться с вами.
– Хм… Сомневаюсь, что мне это удастся. Они не верят моим «предчувствиям».
– Тогда пусть сгорят вместе с англичанами.
– Я попытаюсь увести их, но не уверен, что получится. Пойду поем. В полночь я буду готов.
– Оружие у вас есть?
– Два пистолета.
– Скажите-ка, они курят? Мне известно, что ассамцы – страстные курильщики.
– Они прокоптили меня своим табаком, словно английский бекон!
– Тогда вы можете кое-что сделать…
– Говори скорее, мой обед стынет.
– Вот, возьмите портсигар. Внутри лежит несколько сигар «Лондрес», а между их ароматными листьями – тонкий слой опиума. Если ваши попутчики выкурят их, тут же крепко уснут и не выйдут живыми из пожара. Увидимся в полночь, господин. Мы с кочегаром сразу поспешим вам на помощь.
Переглянувшись напоследок, заговорщики разошлись. Брамин обошел станцию, чтобы никто не понял, откуда он идет, и вернулся за столик к Тимулу и Каммамури.
– Господин жрец, – обратился к нему маратха, ловко очищая крупный ананас, – вашу еду уже принесли. Где вы пропадали?
– Перекинулся словечком-другим со стариком-англичанином. Мы познакомились в прошлом году в Патне.
– Да? А мне показалось, что вы разговаривали с машинистом.
– Я поручил ему одно дело, которое не могу выполнить сам в силу своего сана.
Брамин уселся за стол и невозмутимо принялся за карри с овощами, охотно угостившись предложенным ему пивом и ломтиком подслащенного ананаса.
Прочие пассажиры покончили с едой и весело болтали, не подозревая о подстерегавшей их страшной опасности. Офицеры вовсю ухаживали за дамами, довольно непривлекательными, надо сказать: их желтоватым передним зубам позавидовала бы любая белка. Торговцы мигом перезнакомились друг с другом и после пива заказали вина, соря деньгами направо и налево.
Три часа пролетели словно три минуты. Поезд, пополнив запасы воды для парового котла и увлажнения циновок, подполз к навесу и дал первый свисток. Все тут же вскочили и бросились к вагонам, стремясь занять лучшие места. Каммамури, Тимул и брамин приготовились отстаивать свое купе, хотя в глубине души были уверены, что ни один англичанин не пожелает составить им компанию, даже если они представятся благородными ассамскими принцами.
Между тем к составу прицепили вагон-ресторан, набитый провизией: до самого утра остановок не предвиделось. И вот, пронзительно свистя, поезд на всех парах покинул станцию.
– Господин жрец, не подскажете, когда мы будем в Калькутте? – поинтересовался у брамина Каммамури, сдержавший обещание и заплативший за обед попутчика из собственного кармана.
– Через сорок восемь часов, если не случится беды.
– Вас до сих пор не оставляют дурные предчувствия?
– Не оставляют.
– В таком случае разрешите нам покурить перед смертью.
– Не только разрешаю, но и готов, в свою очередь, угостить вас сигарами, подаренными мне тем англичанином.
– И которые вы, конечно, сами курить не будете.