Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса

Как и сказал маратха, к вокзалу подошел поезд с севера, поэтому трубный глас слона потонул в адском грохоте. Корнак, весьма довольный тем, что деспотичной и ненавистной английской полиции утерли нос, подгонял животное, вынуждая его бежать со всех ног. Они неслись по ровной дороге, так что слон не рисковал оступиться или пораниться.

Вокруг на рисовых полях пели сверчки. Кваканье лягушек походило на скрип несмазанных колес. В небе метались полчища летучих мышей. Никто и не думал преследовать беглецов с требованием немедленно остановиться.

– Когда мы перейдем границу? – спросил Каммамури у корнака.

– Завтра в полдень, ваша светлость.

– Почему ты меня так называешь?

– Из разговоров полицейских я понял, что вы знатные ассамские вельможи. Я тоже родом из Ассама, так что для меня вы оба светлейшие владыки.

– Ты из Гувахати?

– Нет, из Гоалпары. Мы с моим хозяином, у которого вы наняли слона, земляки.

– Ты что-нибудь слыхал о бунте?

– Да, ваша светлость. Бунт поднял мерзавец Синдхия.

– Мерзавец?

– Четыре года назад во время ежевечерней попойки он застрелил моего отца. Тот замешкался, наливая ему бокал вина.

– Не приходило ли каких-нибудь новостей из Ассама за последние сутки?

– Приходили, ваша светлость, и очень нехорошие. Говорят, рани и ее белому радже нечего противопоставить надвигающейся буре. Города и селения пылают. Ходят слухи, будто все раджпуты перешли на сторону Синдхии.

– Кто это сказал? – вскинулся Каммамури.

– Начальник вокзала говорил так инспектору полиции.

– Ты не знаешь, большое ли войско собрал Синдхия?

– Якобы с ним около двадцати тысяч. В основном парии, лесные разбойники, последние туги, факиры и даже брамины из особо фанатичных.

– А мы даже до границы не доехали! – Маратха утер со лба холодный пот. – Похоже, и великий Малайский Тигр на сей раз опоздает. Империя рушится… – Он помолчал. – Теперь вся надежда на горцев Садии.

– Господин, – подал голос Тимул, – может быть, еще не все потеряно. Ассам за сутки не завоюешь.

– Есть такая подлая штука, как предательство. Ты же сам слышал, все раджпуты переметнулись на сторону бывшего раджи. Хотел бы я знать, кто остался с господином Янесом!

– А как же полиция?

– Наверняка тоже куплена Синдхией. Судя по всему, этот прохиндей сумел припрятать у своих доверенных друзей немало сокровищ. Ладно, не будем отчаиваться раньше времени. Сандокан – человек, которому, пожалуй, достанет сил и ярости вновь отобрать у Синдхии корону.

Держа карабины под рукой, они вытянулись на мягких подушках, раскурили сигары и погрузились в невеселые думы.

Хорошо отдохнувший и досыта накормленный слон бежал, как будто его подгонял дьявол. Вскоре поля и рисовые чеки остались позади, и они выбрались на наезженный тракт, ведший из Рангпура в сердце Ассама. Корнаку даже не приходилось подгонять слона.

На заре они ненадолго остановились в крохотной деревеньке и позавтракали. Слона тоже не обидели, накормив маслом гхи с сахаром, дабы поддержать его силы. В полдень, как и обещал погонщик, они пересекли границу, отмеченную выкрашенными в красный цвет столбами. Ни ассамских, ни английских гарнизонов в этих населенных дикими зверями местах не было.

– Ваша светлость, не желаете ли заехать в Гоалпару и узнать последние новости?

– Разве нам по пути?

– Всего лишь небольшой крюк в несколько миль.

– А если город уже взят Синдхией?

– Мы хорошенько осмотримся, прежде чем въезжать. Я буду очень осторожен.

Слон, поднимая облако пыли, топал по дороге мимо густого леса. Однако вскоре ему пришлось свернуть: издалека донеслись ружейные выстрелы, после чего к небу взметнулся столб дыма. Похоже, бандиты Синдхии напали на какое-то селение, до сих пор верное рани, и теперь жгли и грабили его.

Посоветовавшись с Каммамури, корнак пустил слона прямо по джунглям, тянувшимся почти до бастионов Гоалпары. В такой непролазной чаще им не грозило угодить в засаду, но на них мог наброситься тигр или носорог. Эти животные обожают прятаться в зарослях колючего бамбука.

К пяти часам пополудни, когда до Гоалпары оставалось всего около двух миль, пришлось опять остановиться. В городе определенно кипели бои. Грохотали ружейные и пушечные выстрелы. Корнак перевел взгляд на встревоженного Каммамури и неуверенно спросил:

– Поедем туда?

Маратха не ответил. Он молча смотрел на горящий пригород.

– Решайте, ваша светлость, – поторопил его корнак. – У вас есть там кто-нибудь знакомый?

– Честно говоря, в этом-то и загвоздка, – проговорил Каммамури. – Слишком многие знают меня в лицо.

– В таком случае едем прямиком в Гувахати. Да и вряд ли я смогу заставить слона пройти по горящим улицам.

– Однако я хотел бы знать, что происходит в Гоалпаре. Горожане ли сражаются с армией Синдхии, или там остались честные раджпуты?

Корнак задумчиво подергал себя за короткую бородку, потом сказал:

– Слон туда не пойдет, зато я могу. Если не убьют, вернусь часа через три. Я тоже не прочь разобраться, что случилось в моей Гоалпаре.

– Дам тебе два золотых.

– Вы очень щедры, ваша светлость.