Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса

Заставив слона лечь, погонщик вооружился и исчез в джунглях. Со стороны города продолжала греметь канонада ружейных и пушечных выстрелов. Заметив высокую зонтичную пальму, окруженную так называемым индийским тростником, Каммамури велел Тимулу присматривать за слоном, а сам полез наверх, где раскинулась пышная зеленая крона.

Разглядеть, что именно происходит в Гоалпаре, было трудно: далековато, да и дым над бастионами мешал обзору. Но под стенами города явно шло жестокое сражение, карабины и артиллерия гремели не умолкая.

– Эх, мне бы сейчас подзорную трубу господина Янеса, – пробормотал маратха. – Ничего не видать, только огонь да пыль. Кто побеждает? Кто дает отпор? Горожане? Сомнительно… Воины из них никакие.

Спустившись с пальмы, он улегся рядом с Тимулом, и оба принялись ждать корнака. Внезапно маратха спросил:

– А если его убьют?

– Отправимся дальше сами. Я вполне способен управиться с таким послушным слоном.

– Лучше бы подождать, пока вернется наш погонщик. Как ужасно тянется время! И еще неизвестно, что нас ждет в столице. Пришли ли на зов рани горцы Садии? Ах, господин Янес, господин Янес… Надо было вам раньше всех созвать. Синдхия оказался скорее хитрецом, нежели сумасшедшим. И куда более богатым, чем нам представлялось. Ладно, поживем – увидим.

Через три часа вернулся взмокший от бега корнак. Слон, услышав шаги погонщика, поднялся на ноги и радостно зафыркал.

– Ну? – нетерпеливо спросил Каммамури. – Плохие новости?

– Гоалпара взята, – ответил запыхавшийся корнак. – Орды Синдхии прорвались за крепостные стены и теперь мародерствуют в городе.

– Кто его защищал?

– Крупный отряд каких-то горцев с пушками.

– Их оттеснили?

– Да. Однако враг понес большие потери. Мне сказали, что пригородные поля усеяны трупами париев. Именно из них в основном и состояло войско.

– Едем в столицу. Только выбирай окольные дороги, на главном тракте можно попасть в засаду. Сколько времени нам потребуется?

– Еще далеко, ваша светлость, а джунгли – густы. Не знаю точно. Поднимайтесь в хауду, мы выезжаем немедля, огонь уже подступает к лесу. Если задержимся, никто из нас не увидит пагод Гувахати.

Маратха и следопыт забрались по лесенке на спину слона и заняли свои места в хауде. Вдалеке еще гремели последние выстрелы горской артиллерии. В свое время отважные воины Садии помогли юной рани и ее жениху свергнуть с трона ассамского тирана, но теперь им самим пришлось бежать после жестокого сражения с огромной ордой, охваченной жаждой крови и наживы. Не исключено, впрочем, что горцы, не привыкшие терпеть поражение, двинулись к Гувахати, чтобы защитить хотя бы столицу.

Неутомимый мерг миновал густые джунгли и теперь двигался по более редким и менее опасным рощам, где не водились крупные хищники. На закате корнак, не желая загонять слона, устроил привал на поляне, где животное могло вдоволь поесть.

Вокруг висела тишина. Не слышно было ни винтовочных выстрелов, ни грохота пушек. То ли корнак сильно удалился от главного тракта, то ли орды Синдхии решили остаться в Гоалпаре и подчистую разграбить город.

В полночь довольный слон, набив брюхо листвой и подкрепившись двумя либрами[55] сахара, возобновил путь. Неизвестно, как погонщик умудрялся находить дорогу в ночном лесу. Может быть, в его голове имелся своеобразный компас, указывавший верное направление, сродни тому, что помогает странствующим голубям ориентироваться в полете? Кто знает… Как бы то ни было, корнак ни на минуту не останавливался, уверенно управляя своим серым великаном.

С первыми лучами солнца в утреннем мареве внезапно проступили силуэты пагод Гувахати. Каммамури не смог сдержать радостного крика:

– Наконец-то!

Он напряженно прислушался. Стрельбы слышно не было. Город казался спокойным и мирным. Маратха облегченно выдохнул.

– Банды Синдхии еще не добрались сюда. Надеюсь, махараджа сможет продержаться до подхода Малайского Тигра.

Вскоре слон уже приблизился к главным воротам. Городская стена щетинилась зубцами крепких бастионов. Там и сям виднелись ровики с мелкокалиберными пушками. Мост охраняли два десятка горцев, легко узнаваемых по ярким нарядам.

Командир с несколькими солдатами, вооруженными карабинами, выступил навстречу.

– Я Каммамури, друг господина Янеса! – крикнул маратха, перегнувшись через борт хауды. – Неужто бравые воины Садии меня забыли?

– Проезжай, господин, – ответил командир. – Тебя ждут.

– Где раджа?

– В своем бунгало вместе с рани и Тремаль-Наиком.

– Войско Синдхии еще не подошло?

– Нет, господин. Но мы уже знаем, что Гоалпара пала. Наши оставили город. Здешние горожане разбежались кто куда, а у нас всего около трех сотен солдат.

– Что раджпуты?

– Трусливые предатели переметнулись на сторону Синдхии. Поезжай, господин, тебя и правда ждут не дождутся.

– Еду.