Коварство и любовь

В начале весны тысяча пятьсот сорокового года аббатства Кентербери, Крайстчерч, Рочестер и Уолтем наконец признали владычество короля. Томас Кромвель закончил свой великий труд, распустив все монастыри, и теперь был Генриху Тюдору без надобности. Богатства из аббатств почти полностью перекочевали в королевскую казну, но кое-что раздали дворянам, доказавшим верность короне. Это был хитрый ход, чтобы заставить людей еще теснее сплотиться вокруг короля: получив солидную выгоду от церковной реформы, они вряд ли станут ей противиться.

Французский посланник, Шарль де Марийяк, в донесениях писал своему королю, что положение Томаса Кромвеля шаткое. Однако Генрих Тюдор вдруг сделал своего канцлера графом Эссекским. Король был не в духе, и это становилось очевидным для всех.

Когда герцог осторожно попытался расспросить короля, что за великая честь снизошла на Кромвеля, король хищно улыбнулся и сказал:

– Я всего лишь хочу успокоить страхи бедняги Кромвеля. Напуганный человек, Томас, не способен мыслить ясно. А как раз сейчас нам очень нужен ясный ум старины Крома, если я намерен окончательно и бесповоротно выпутаться из того злосчастного мезальянса, в который он меня втянул. Думаю, будет справедливо, если тот, кто устроил этот брак, его и расторгнет.

– Значит, надежды нет?

– Сохранить мой брак? – удивился король. – Это одно название, а не брак! Не то чтобы леди Анна была дурной женщиной. Напротив! Но она мне не жена. Никогда ею не была; никогда не будет.

– А как же герцог Клевский, милорд? – спросил Томас Говард. – Разве он не будет оскорблен, если вы откажетесь от его сестры и отправите ее назад в Клеве? Ведь она принцесса, в конце концов!

– Леди Анна будет щедро вознаграждена. Норфолк, тебе незачем об этом беспокоиться. Что до герцогства Клевского, может ли оно устоять перед мощью Англии? Думаю, что нет. Оно уже послужило нашим целям. Франция и Священная Римская империя снова ищут нашей дружбы. – Король усмехнулся. – И у меня будет еще одна прекрасная английская роза, такая же, как моя милая Джейн. Ну же, Томас!

– А не лучше ли подыскать принцессу, ваше величество? – мягко заметил герцог. – Простая англичанка – это недостаточно для вас. Вы так не думаете?

– Недостаточно? Ты просто сноб, Томас, и всегда таким был. Любая английская девица с легкостью затмит самую утонченную чужестранную принцессу! Хватит с меня царственных особ. Я хочу любить женщину из плоти и крови. Она будет хороша в постели и станет матерью моих детей. Богом клянусь, – воскликнул король, повышая голос, – я ее получу!

– И уже есть леди, которая удостоилась внимания вашего величества? – поинтересовался герцог.

Король разразился громким хохотом и ткнул герцога пальцем в бок.

– Хочешь узнать первым, старый проныра, не так ли? – сдавленно фыркнул он, хохоча до слез. – Видишь ли, я еще не решил. И ты ничего не узнаешь прежде, чем узнаю я сам. А теперь оставим эту тему.

Но герцог Норфолк, как и все при дворе, уже заметил, что взгляд короля то и дело задерживается на его племяннице Кэтрин и на девице Ниссе Уиндхем. В тот же самый день, когда в зеленом лабиринте состоялась беседа с епископом Гардинером, герцог Томас Говард вызвал на разговор юную Кэтрин. В свите королевы у него был соглядатай, поэтому он знал, что племянница сегодня свободна, и послал за ней. Девушка пришла в чудесном бархатном платье желтовато-зеленого цвета, которое очень ей шло. Оно подчеркивало ее природную красоту, и герцог сделал племяннице комплимент.

– Это подарок от подруги, Ниссы Уиндхем. Она сказала, что оно ей не идет и что у нее и без того слишком много платьев. Но мне кажется, дядя, она просто сочувствует мне, потому что я бедна. Но хорошо, что у меня такая хорошая подруга, ведь правда?

– А ты бы не хотела больше никогда не переживать из-за платьев, дитя мое? – спросил герцог. – Тебе понравилось бы иметь столько прекрасных платьев и роскошных драгоценностей, сколько пожелает твое маленькое сердечко?

Кэтрин сделала огромные глаза.

– Я не понимаю, дядя!

– Кэтрин, я задумал выдать тебя замуж. Но сначала поклянись, что ты ни с кем, даже со своей подругой Ниссой, не станешь обсуждать то, что я тебе сейчас скажу. Ты обещаешь? – Он смерил ее взглядом своих холодных глаз.

Девушка кивнула, явно вне себя от волнения. Томас Говард располагал огромной властью, почти как король.

– Смотри же, Кэтрин, – предостерегающе сказал он. – Это должно остаться нашей тайной. А если сболтнешь кому, это может стоить тебе жизни. Ты меня поняла, не так ли?

Ее хорошенький ротик округлился от изумления, а затем она сказала:

– Я сделаю все, что вы от меня потребуете, дядя, и никто не узнает о нашем разговоре. За кого же вы хотите выдать меня замуж?

– Кэтрин, тебе бы хотелось стать королевой Англии? Подумай, дитя мое. Королевой!

– Для этого я должна выйти замуж за короля, – задумчиво произнесла Кэтрин Говард. – Но у него уже есть жена. Как же быть, дядя?