Коварство и любовь

Подойдя к постели, он сделал то, что обязан был сделать, чтобы убедить Генриха Тюдора. Развязав шелковые розовые ленточки ночного одеяния Ниссы, он приподнял девушку и начал ее раздевать. Она беспокойно пошевелилась. Крошечная ночная сорочка была мягкой и почти невесомой, и она легко сползла с тела. Граф опустил Ниссу на подушки. Он старался не глазеть на нее, но соблазн был слишком силен. Нисса оказалась красивее, чем любая из тех женщин, которыми ему случалось обладать. У нее было стройное тело, прекрасной формы ножки и маленькие дерзкие груди. А кожа казалась такой же нежной и мягкой, как шелк ее сорочки. А эти темные волосы в сочетании с белоснежной кожей! Девушка была воплощением беззащитности. Угрызения совести и без того беспокойно шевелились в его душе, но теперь он просто терзался. Однако было слишком поздно отыгрывать назад. Боже, помоги нам всем, подумал граф. Мне, Ниссе Уиндхем и бедной кузине Кэтрин! Честолюбивый человек играет чужими судьбами, точно пешками. А честолюбие герцога Норфолка воистину не знало границ.

Он снова поднял Ниссу, накрыл ее одеялом и сам лег рядом. Она снова пошевелилась, на сей раз что-то тревожно пробормотав. В любой момент сюда мог явиться Томас Говард в сопровождении короля, которому и предстояло обнаружить Ниссу Уиндхем, забывшуюся в разнузданной страсти с графом Марчем. Приподнявшись на локте, он вглядывался в лицо своей невинной жертвы. Неожиданно девушка открыла прекрасные глаза и в полном замешательстве посмотрела сначала на бархатные занавеси постели, а затем на графа.

– Я сплю? – прошептала она. Ее сердце испуганно билось.

– Мне жаль, милая, но это не так, – тихо ответил он.

Ее глаза расширились. Хватая ртом воздух, она вцепилась в край одеяла, натягивая его на себя. Ее ужас был неподдельным. Щеки залила краска стыда.

В этот момент за дверью спальни послышался шум. Привстав, он грубо запустил руку в волосы Ниссы и сказал:

– Простите меня, Нисса Уиндхем!

Потом впился в ее губы сокрушительным поцелуем как раз в тот миг, когда дверь распахнулась настежь и голос его деда произнес:

– Видите сами, ваше величество! Меня не обманули!

Генрих Тюдор не верил собственным глазам. Она лежала перед ним, стыд и ужас были написаны на ее лице. Одна маленькая прекрасная грудка открылась его взгляду, сочные губы распухли от поцелуев. Нисса Уиндхем! Дочь его маленькой сельской затворницы! Столь же распутная, сколь скромной была ее мать! У него не было сомнений в том, что тут происходит. Все и всем было ясно.

– Мадам! – взревел он. – Я хотел бы получить объяснения вашему неприличному поведению, хотя не вижу, как можете вы оправдать подобное распутство!

– Ваше величество, – начала Нисса, почти рыдая. Господи, где она находится? Как сюда попала? Она чувствовала, что ее ноги соприкасаются с ногами графа Марча. Волнующее ощущение, но ведь это непозволительно!

– Замолчите, девушка! – приказал герцог Норфолкский. Потом его взор обратился на внука. – Вариан, я возмущен! Как смел ты опозорить невинную девушку, достойную и из хорошей семьи? Боюсь, на этот раз ты зашел слишком далеко. Есть только один способ предотвратить скандал и спасти эту леди, репутация которой до сего дня была безупречна.

– Они отправятся в Тауэр! Оба! – рявкнул король.

– Погодите, ваше величество, – примирительным тоном заговорил епископ Гардинер. Он стоял за спиной у герцога, но теперь выступил вперед вместе с архиепископом Кентерберийским. – Сейчас скандал при дворе недопустим, особенно поскольку ходят слухи, будто вы питаете особую привязанность к этой молодой женщине.

– К Ниссе? Разумеется, я питаю к ней привязанность. Она дочь моей подруги Блейз Уиндхем. Я обещал ее родителям, что буду заботиться о ней так, будто она одна из моих собственных дочерей. Кровь Христова! Не думаете ли вы, Гардинер, что я испытываю к ней романтические чувства? Если так, то вы болван! – король уже кричал.

– Нет-нет, ваше величество, – сказал сбитый с толку епископ. Генрих Тюдор снова его удивил. Неужели он никогда не научится правильно предугадывать поступки короля?

– Я не знаю, как здесь оказалась! – вскричала Нисса, но ее никто не слышал, кроме архиепископа Кентерберийского.

Томас Кранмер видел в глазах девушки искреннее смущение. Отметил он также и едва скрытую тревогу в прекрасном лице графа. Нетрудно было догадаться, что тут кроется какая-то интрига. Но, поскольку архиепископ не знал, в чем дело, он предпочел оставить догадки при себе. Следовало позаботиться о репутации леди Ниссы Уиндхем. Девушка была явно невиновна и греха не совершала. Только как убедить в этом короля? Генрих Тюдор имел обыкновение верить исключительно тому, что видел собственными глазами.

– Ваше величество, есть только один способ исправить положение, – мягко, примирительно сказал архиепископ.

Король устремил на него вопросительный взгляд.