Ковен заблудших ведьм

Сто раз напомнив себе, что призраки и зомби-совы – последнее, чего мне стоит бояться, я успокоилась, показала язык пустоте и вернулась к делам, перепрыгнув через туман, который уже начал рассеиваться. «Сосредоточься, Одри». Оставалась последняя задача – сварить чертово варенье!

Выкинув из головы все остальное, я вытащила пару кастрюль и полезла в Интернет. К счастью, едва закипела вода с желатином, как в дверях появился Сэм и остановил это варварство, не дав мне зверски загубить и одуванчики, и будущий ритуал Тюльпаны. Мы занялись вареньем вместе. Сэм принялся показывать мастер-класс по чистке одуванчиков, сетуя на мою ужасную неосторожность в обращении с ними. Следуя его инструкциям, я отделила все цветки, а затем кинула их в воду с сахаром и хорошенько проварила. По кухне растекся медовый запах, и уже через тридцать минут на столе красовалась стеклянная банка с полупрозрачным сиропом, похожим на жидкий янтарь. Отставив ее, еще горячую, в сторону, мы занялись розами. За обрыванием лепестков и кулинарной болтовней я не заметила, что глаза у Сэма красные, а на костяшках пальцев заживают свежие царапины с занозами. Он никогда не умел справляться с неприятностями, как и с дурными новостями. Видимо, Зои уже рассказала ему о своих планах, но уточнять, так ли это, я не решилась.

Из-под правого рукава его футболки выглядывали щупальца чудовищного осьминога Кракена, набитого на предплечье, а из-под левого – побелевший след, оставленный волчьей пастью. Футболка на спине была еще влажной от пота: вероятно, Сэм боксировал в одной из комнат дома, пока его не привлек на кухню то ли запах горелого сахара, то ли шестое чувство.

– Почему ты здесь? – вдруг решилась я задать вопрос, о котором вечно забывала за этой волокитой с дарами, Ферн и другими ковенскими делами. Сэм остановился, жестом попросив объяснить. – В Шамплейн. Тогда, под Нью-Йорком, когда ты выследил нас с Коулом и заставил взять с собой в Кливленд. Твое желание познать наш мир – ведьмовской мир – было связано с Зои и происшествием с Гансом? Или чем-то другим?

– Чем-то другим, – тихо сказал Сэм, когда я уже решила, что он не ответит, отвернувшись к холодильнику с магнитной доской, на которой Зои вечно оставляла всем милые пожелания на утро. – Моя мать… Гвендолин… покончила с собой, когда мне было одиннадцать. Незадолго до этого папа погиб на службе. Тоже был полицейским. Гвендолин застрелилась из его револьера у меня на глазах после того, как приготовила мне овсяную кашу. Все это время я пытался понять почему… Редкий ребенок смирится с диагнозом «затяжная депрессия». Всем хочется верить в непреодолимые обстоятельства, в которых у людей просто не было шанса поступить иначе. И когда я узнал про Зои, тебя и колдовство… Я подумал: вдруг и на мою мать была наложена какая-нибудь магическая хрень? Проклятие или порча…

Я слушала внимательно, боясь вставить хоть слово и разрушить ореол тайны, которую Сэм наконец-то приоткрыл. Он будто распахнул ставни маленького окошка, ведущего в его жизнь. С того самого инцидента с укусом оборотня мы больше не говорили по душам, и делать это сейчас было так же непривычно, как видеть в нем ребенка. Обычного одинокого мальчишку, скрывающегося под маской матерого полицейского.

– Такие проклятия действительно существуют, но в девяносто девяти процентах люди добровольно делают то, что делают, – пересилив себя, сказала я, срубив все надежды Сэма на корню. – Будь это порчей, ты бы заметил ее признаки задолго до того дня… Подброшенные иголки или куклы, лунатизм, потусторонние сущности…

– Знаю, – отрезал Сэм. – Зои уже давно рассказала мне, как это происходит. Теперь я понимаю гораздо больше и могу отличить магию от обычного помешательства. Нет здесь никакой ворожбы и никогда не было. Гвендолин просто не справилась с горем.

– А ты был ребенком, Сэм. Никто ни в чем не виноват.

Он медленно кивнул, будто до сих пор сомневаясь в этом, и, смяв в руках кухонное полотенце, уже веселее сказал:

– Не переживай, я не собираюсь съезжать. Пусть отсюда до работы в два раза дольше добираться, но в соседстве с напарником есть свои плюсы. Так нам будет проще вести следствие и обсуждать зацепки. – Сэм вдруг стушевался, заметив мой ехидный взгляд, и густо покраснел. – Я остаюсь только из-за этого! А не потому, что прикипел к Коулу, беспокоюсь за ковен или что там еще могло прийти в твою ветреную девчачью башку!

Я усмехнулась, уже научившись пропускать остроты, граничащие с оскорблениями, мимо ушей.

– Заметь, это ты сказал. Не я.

Сэм сделался оранжевым, как переспелая тыква, и что-то забурчал себе под нос, вылетев из кухни. Я перелила остатки варенья в пластиковую миску и потрясла золотым браслетом:

– Гримы, у меня для вас десерт!

Понаблюдав, как демонические коты, все еще восстанавливающие свои силы после битвы, хрюкают, вылизывая приторную сладость, я взяла две заполненные до краев банки и подставила их к свету лампы. Вязкое содержимое переливалось шафрановыми и клубничными оттенками. Идеально.