Козни туманного Альбиона

— Какое уж здоровье? Я, пожалуй, останусь в номере, а вот Мафусаилу будет полезно прогуляться. Верно, детка? Антон, вы слышали, у Мафусаила в десять экскурсия. А сейчас можете погулять перед домом, — с этими словами Лидия Федоровна как многотонная баржа гордо проплыла мимо нас, оставив за собой аромат приторно сладких духов.

— Уф! — выдохнула Алина, стирая со лба капельки пота. — До чего тяжелый человек! Пять минут с ней поговорила, а устала так, словно мешок картошки полдня на себе таскала. Мне показалось, ей не понравилось, когда я ей сказала о приведении.

— Мне тоже так показалось. Говорила же я тебе, скажи Орешкиной о теме маршрута, авось откажется. А ты, она путевку для собаки берет, а ему по фигу привидения. Ой, чувствую, когда она узнает, куда приехала, скандал вспыхнет грандиозный. Тебе, Алина, сегодня еще повезло — она на собаку переключилась, а что будет завтра, не знаю.

— А может она все экскурсии пропустит? — Алина с надеждой посмотрела на меня.

— Хотелось бы.

За столом уже сидели голодные Веня и Зорькин Владимир Владимирович. Следом за нами в гостиную, которая одновременно служила и столовой, вошли, держась за руки, Саша и Ася. Охая и придерживая голову руками, появился Штурм. Скорей всего вчерашнее виски спортсмену пошло не впрок.

Богомолов, напротив, прекрасно выглядел, был весел и возбужден. Поставив рядом с собой початую бутылку пива, он уселся за стол рядом с Зорькиным.

— Ну-с, перекусим? Что нам сегодня бог послал? — Богомолов окинул взглядом стол и отхлебнул из бутылки.

Если вспомнить вчерашний ужин, то сегодня еда уже была. Кроме традиционной английской овсянки, на столе стояли тарелки с ветчиной, масло, джем, аппетитные булочки и яйца в изящных подставочках.

— А что там у нас в супнице, или как там называется эта миска? — спросил Федор Петрович, обращаясь к Владимиру Владимировичу.

— Овсянка, сэр. — Словам Зорькина все дружно засмеялись. — Вам положить?

— Друзья, — восторженно воскликнула Алина. — У меня для всех хорошая новость. Сегодня ночью Марина Владимировна в гостинице видела призрак, Женщину в Белом. Это хороший знак.

Я с сомнением покосилась на Блинову. Не вижу ничего хорошего в шастающихся по дому привидениях. Если разобраться, то призраки — это души умерших людей, многие из которых при жизни отнюдь не были ангелами. Или, наоборот, в свое время были безвинно загублены и сейчас приходят, чтобы свершить возмездие. А вдруг призрак ошибется и свершит расплату не над тем, над кем надо?

Есть еще одна точка зрения: привидения — это не что иное, как галлюцинации. Но согласиться с тем, что вчерашней ночью у меня были глюки, я не могу. Это все равно, что признать себя сумасшедшей.

Все сидящие за столом с интересом посмотрели на Алину, а потом, как бы требуя подтверждения сказанному, перевели взгляды на меня. Я удержалась от комментариев, зато радостно рявкнул Богомолов:

— Подтверждаю! Мы шли по ее следам, но она, Женщина в Белом, в последнюю минуту куда-то испарилась, — на ходу приврал Федор Петрович.

— Вы, правда, ее видели? — заволновался Зорькин. Вот уж кого заинтриговало сообщение Алины. От этой новости у него даже задрожали руки, он спешно поставил стакан, чтобы вода не выплеснулась на скатерть, и в упор посмотрел на меня, как будто хотел поймать на лжи. — Вы понимаете, мне как физику крайне важно зафиксировать электромагнитные колебания, которые могут исходить от призрака.

— Ой, ой, ой. Вовчик, прошу тебя, не так умно! — остановил Зорькина Богомолов и громко расхохотался. — Тебе Женщину в Белом показать? Я покажу. Кстати, а где наша Лиза?

Я возражать не стала. Пожалуй, будет лучше, если все подумают, что именно Лиза дефилировала в белом пеньюаре по коридору. По крайней мере, никто не заподозрит меня в неустойчивой психике.

Кстати, где Марфина? Была уже половина десятого, а Лиза до сих пор так и не спустилась к завтраку. От скверного предчувствия у меня больно сжалось сердце.

— Евро за сто даю, спит Лизок, находилась вчера девчонка, — Богомолов двусмысленно подмигнул мне.

— Надо сходить проверить Лизу, — предложила я. — Если она спит, разбудим.

Со мной пошли Степа и Ася. Мужчины остались подъедать остатки завтрака.

Дверь в Лизину комнату была закрыта на ключ. Мы и стучали, и звали, а потом, прижав уши к двери, прислушивались, но изнутри не доносилось ни звука.

— Да что с ней? — испуганно спросила Степа.

— И я о том же. Вот что, Степочка, беги к Алине, пусть она попросит у Оуэна ключ, надо зайти и посмотреть, что с Лизой.

Через десять минут под дверью номера толпились все, включая хозяина, Джона Оуэна.

Лиза лежала на кровати, укрывшись одеялом. Мы молча выстроились в ряд, страшась нарушить гробовую тишину.

— Лиза, — шепотом позвала Алина. — Господа, кто посмотрит, что с ней? По-моему, она того…

Шеренга синхронно сделала шаг назад. Один Саша остался стоять на месте.

— И, правда, Саня, посмотри ее. Ты же врач! — пискнула Ася.

— Интерн, — поправил Саша и, набравшись смелости, сказал: — Хорошо. Не загораживайте свет.