Козни туманного Альбиона

И тут Мафусаил, до сих пор спокойно сидевший на руках у Зуева, жалобно заскулил. Антон, дабы не раздражать Алину, зажал псу ладонью пасть, но скулеж не прекратился. Собственно, это уже был не скулеж, а вой, самый настоящий, который становился все громче и громче. И исходил он не от Мафусаила.

— Вы слышите? — встрепенулась Алина. — Это и есть призрак погибшего человека. Вы слышите?

Нам пришлось согласиться, вой доносился со стороны карьера. Первым отреагировал на него Зорькин, в отличие от нас он совсем не испугался и даже направился к краю обрыва с тем, чтобы заглянуть вниз, но Алина его остановила окликом:

— Владимир Владимирович, плохая примета пугать привидения. Не надо приближаться к краю глиняного карьера.

— Я ведь только хочу посмотреть, может, кто-то провалился в яму, и ему нужна помощь.

— Нет, никто в карьер не провалился. Можете быть спокойны. А почему нельзя туда заглянуть? Помните, в любом музее висят таблички «руками трогать нельзя»? Призрак кричащего человека является достопримечательностью Плакли и охраняется органами местного самоуправления. Если мы его вспугнем, нам объявят штрафные санкции. Поэтому подходить ближе, чем на двадцать метров, не рекомендуется.

Испугавшись штрафа, Зорькин вернулся в строй, зато Богомолов напротив, наплевав на местное самоуправление, с возгласом:

— Так ведь нет никого! Айда, посмотрим, вдруг и впрямь кто-то провалился? — потрусил к обрыву.

Остальные с минуту попереминались с ноги на ногу и, подобно стаду овец, побрели за бараном-провокатором, то бишь за Федором Петровичем. На месте осталась стоять лишь Алина, ну и я вместе с ней из чувства солидарности.

Минут пять вся группа пристально всматривалась в дно котлована, но так и не смогла ничего или никого обнаружить. Богомолов повернулся к обрыву спиной и закричал:

— Алина Николаевна, здесь никого нет! Идите к нам. А-а- а! — он вдруг он потерял равновесие и странно взмахнул руками, как бы цепляясь за воздух.

Я закрыла глаза, боясь даже подумать, что с Богомоловым может произойти, если он сорвется в котлован. Но, слава богу, непоправимого не случилось, и я услышала:

— Как же это вас угораздило, Федор Петрович?

Поскольку обращались непосредственно к Богомолову, я поняла — все обошлось.

В последнюю секунду Штурм успел ухватить его за ворот куртки и вытащить из пропасти. Когда я открыла глаза, Федор Петрович благодарил своего спасителя и обещал по приезде домой выдать дисконтную карточку как постоянному клиенту сети «Сытый желудок».

Все радовались тому, что Федор Петрович жив и здоров, лишь Алина не упустила момента упрекнуть Богомолова в непослушании:

— Я ведь вас, Федор Петрович, предупреждала, к обрыву подходить опасно. Хорошо, что на этот раз все хорошо закончилось, а ведь количество приведений могло увеличиться еще на одну единицу.

— Да ну? — Богомолов недоверчиво посмотрел на Алину и поторопился спросить: — У нас сегодня будет свободное время? Я так испугался, что мне срочно нужно снять стресс.

— Будет, — заверила Федора Петровича Алина. — Сейчас мы пойдем в направлении гостиницы другой дорогой и по пути осмотрим еще две достопримечательности: женщину из Роузхолла и дом, рядом с которым обитает призрачный монах. Не будем терять время, вперед, господа.

— Да-да, — поддакнул Богомолов, — не будем терять ни минуты, — и перекинулся взглядами с Зорькиным и Сашей.

Обратно мы шли по асфальту, идти было значительно легче, мы уже не спотыкались на кочках, но усталость уже давала о себе знать.

«Неужели в этой деревне нет ни одного микроавтобуса? — в который раз подумала я. — Алина могла бы договориться о транспорте. Если так пойдет и дальше, а у нас по плану еще десять призраков, нам придется выплачивать компенсацию за сношенную обувь».

Роузхолл оказался самым обыкновенным домом, двухэтажным, сложенным из почерневшего от времени кирпича и покрытым коричневой черепицей. На крыше торчала, как мне показалось, несоразмерно длинная дымовая труба, из которой вился прозрачный дымок. Часть фронтальной стены дома была увита плющом. Темно-серые стены дома украшал ряд окон, обрамленных в белые рамы. Белый цвет оттенял мрачную старину постройки и от этого дом выглядел вполне симпатичным.

— Вот это и есть Роузхолл. — начала свою песню Алина. — Здесь якобы обитает дух его прежней хозяйки. Она покончила жизнь самоубийством, выпив сок из ядовитых ягод. Ее призрак появляется между четырьмя и пятью часами пополудни, как раз в то время, когда она умерла, — Алина вновь, как и на глиняном карьере, придала голосу траурные нотки. — Сейчас мы зайдем в дом, мистер Оуэн заранее договорился с хозяевами, наш визит для них не будет неожиданностью. Они нам покажут комнату, в которой обычно появляется миссис Роуз.

— Позвольте, — испугался Богомолов. — Это мы что, до четырех часов здесь будем торчать?

— Почему до четырех? — спросила Алина, заподозрив подвох в вопросе.

— Сами же сказали, что дама приходит между четырьмя и пятью часами. Не будем же мы ее дожидаться? Нам на обед еще успеть надо.