Крах империи евреев

Понятие «суверенитет» – стало центральным для ранней теории государства. Насыщение его содержания связано с первым систематическим развитием понятия государства в юридической и политической теории и практике. В то же время суверенитет утверждает единство тех, кто имеет представительство в данном субъекте власти, и это единство противопоставляется в качестве партикулярности всему, что существует вовне, то есть множеству других государств и самой Великой Империи в целом.

Вирус партикуляризма вызывает более сильные болезни: сепаратизм и национализм. Он порождает раскол, но при этом он сам непоследователен и концептуально сомнителен.

Теперь мы с вами подвергнем вивисекции понятие коллективного самоопределения. Кто имеет право самоопределяться, и на каком основании? Дэвид Копп, ссылаясь на Дж. Ст. Милля, рассуждает следующим образом: «Я исхожу из того, что справедливость требует, чтобы государства управлялись демократически… В частности, на этом основан мой тезис о том, что общества с территорией и устойчивым стремлением к самоуправлению имеют право оформить себя в качестве государств… Но я также полагаю, что в плюралистическом обществе принцип, согласно которому «нации» и культурно однородные группы имеют право на самоопределение, становится антидемократичным». (The Morality of Nationalism 1997, Oxford).

Придумывая «нацию» и отрывая под эту вывеску куски от Империи, сепаратисты рвали на части единое государство, преследуя собственные корыстные цели. Каков путь развития предопределяла их идеология?

На эту тему есть остроумные рассуждения Шмиттера. Он конструирует четыре идеальных типа комбинирования территориальных и функциональных участников, называя их госфедерация, конфедерация, консорциум и кондоминиум. Если рассматривать эти понятия в ключе нашего расследования, то аналогии будут таковыми. Конфедерация – Великая Империя до жесткой централизации, госфедерация – она же после централизации, консорциум – объединение государств появившихся после распада Империи. А вот что такое кондоминиум?

Шмиттер полагает, что европейская интеграция, происходящая сейчас, скорее всего, приведет к возникновению кондоминиума. «В этом конструкте состав территориальных участников будет переменным, сами они – непредсказуемо изменяющимися эгалитарными, дифференцированными, обратимыми. А функциональные участники – переменными, рассеянными, поделенными между несколькими другими участниками на доли частично совпадающими. Перемены в этой постоянно трансформирующейся структуре будут происходить оппортунистически, т. е. по направлениям, полагающим в каждый данный момент политически возможными различные политидентичности. (Примером подобного «события» может служить недавнее принятие в Евросоюз 10 новых членов.) В итоге идентичность и самоутверждение примут форму, какую они имели в средневековье». Вот так! Значит в средневековье сразу же после развала Великой Империи, по Шмиттеру форма общего проживания была кондоминиум. «Кондоминиум» – беспрецедентная форма. Кондоминиум – это спонтанная реальность.

«Именно те элементы, которые государственная система так долго фиксировала в их совмещенности, будут разделены и поменяются непредсказуемым образом. Вместо одной Европы с узнаваемыми границами смежных единиц, дискретными и определимыми популяциями будет много Европ, сосуществующих и сменяющих друг друга. Вместо еврократии, аккумулирующей вокруг одного центра решение отдельных, но политически координированных задач, будут многочисленные региональные институты, сравнительно автономно решающие общие проблемы и производящие разные общественные блага (public goods). Более того, рассеяние и перекрытие их сфер – не говоря уже об их неконгруэнтном составе (членстве) – будут порождать конкуренцию и даже конфликтные ситуации». (Gustavsson S., Lewin L. 1996. The Future of the Nation State. Stockholm). А это именно то, что произошло после развала Великой Империи в средневековье.

Особенно интересно, какие же именно территориальные единицы являются в этой теории участниками такого кондоминиума. Многое указывает на то, что на месте нынешних национал-государств первоначально были субнациональные (субрегиональные) образования. Действительно, перед нами вырисовывается сложная картина.

Образ этого осложняется еще и тем, что государство государству рознь. Современное государство оказалось очень успешной организацией, эффективной и стабильной, но это уже заслуга времени. Как пишет Георг Соренсен: «Мыслимы несколько направлений этой эволюции: 1) изменение международного легального контекста, в котором будет возможен суверенитет, не достигающий степени конституционной независимости; 2) превращение слабой эмпирической государственности в более субстанциальную государственность. При этом будет происходить либо (а) возвращение к более конвенциональным формам межгосударственного сотрудничества, либо (б) движение в сторону настоящих федеральных структур». (Sorensen G. 2001. Changes in Statehood. The Transformation of International Relations. Palgrave).