Крах плана Шлиффена. 1914 г.

Однако времени у русских военачальников, загнавших самих себя в жесточайший цейтнот, не оказалось – к 15 августа «практически центр и каждый фланг 2-й армии действовали уже трое суток по собственному усмотрению, не считаясь с положением соседей и не имея связи»[189]. Теперь оставалось только отступать. Однако командарм-2 А.В. Самсонов, рассчитывая на то, что после отстранения генерала Артамонова 1-й армейский корпус все-таки заслонит левый фланг армии, не решился на немедленный отвод центральной группы, и 13-й армейский корпус целый день простоял без движения. Пока 15-й армейский корпус Н.Н. Мартоса и 23-й армейский корпус К.А. Кондратовича в упорных боях теснили германский 20-й корпус, 13-й армейский корпус спокойно продвигался вперед, занял Алленштейн и только теперь был остановлен для оказания поддержки соседям.

Надо сказать, что отсутствие перед генералом Клюевым значительных неприятельских сил не повлияло на комкора-13 в смысле осторожности, и 13-й армейский корпус в итоге оторвался от общего фронта движения, потеряв непосредственную связь с соседями. В довершение прочего, когда авиационная разведка корпуса обнаружила двигавшиеся с востока к Алленштейну войсковые колонны, то Клюев принял их за 6-й армейский корпус, хотя в действительности это были авангарды германского 1-го резервного корпуса.

Войсковые командиры начала войны мало что знали об авиации, не понимая особенностей ее применения для ведения разведки. С.П. Елисеев отмечает, что предвоенные маневры и курсы «не успели сформировать устойчивого понимания командно-штабным составом значения авиации в современной войне, объективных взглядов на ее боевое использование». Но только в сентябре, по настоянию руководителя русских военно-воздушных сил великого князя Александра Михайловича, будут отстранены со своих постов начальники 13-го и 23-го корпусных авиаотрядов[190]

.

Отступая на соединение с 15-м армейским корпусом, часть сил 13-го корпуса подошла к Хохенштейну, заставив заслоны 20-го германского корпуса начать отход. Сражение у Ваплица, где потерпела поражение германская 41-я пехотная дивизия, потерявшая более 2,5 тыс. чел., вывело войска германского 20-го армейского корпуса из дальнейших действий в операции. Этот момент стал единственным проблеском во тьме грядущего поражения. Однако именно это стало одной из причин последующего несвоевременного отхода русских, когда стало ясно, что противник захлопывает кольцо: решение Самсонова подождать 13-й корпус привело к тому, что из окружения не успел выйти и 15-й корпус.

Кроме того, части 15-го армейского корпуса должны были отступать под прикрытием полков 2-й пехотной дивизии. Но последняя оказалась сметена напором германских войск, и комкор-15 не успел дойти до Нейденбурга прежде противника. Разбросав фланговые русские войска в стороны, германцы удержали внутри образующегося «кольца» русские 13-й, 15-й и 23-й армейские корпуса. Вечером 14 августа немецкие части получили задачу сомкнуть обходящие крылья в глубоком русском тылу и приступить к уничтожению окруженного неприятеля.

Таким образом, 20-й германский корпус Ф. фон Шольца и приданный ему Сводный корпус генерала Унгерна, составленный из крепостных частей, все-таки сыграли роль щита, сковав в районе Хохенштейна почти 3 русских корпуса (5 пехотных дивизий), пока основные силы немцев совершали маневр на окружение. Немцы применили разделение функций, соответственно качеству частей: усиленные тяжелой (в том числе крепостной) артиллерией резервисты из гарнизонов обороняются по фронту, а регуляры 20-го армейского корпуса наносят контрудары по флангам наступающих русских, выигрывая время. Весьма большую роль в сражении сыграли немецкие ландштурмисты, старавшиеся не уступать перволинейным войскам. Как справедливо отмечали русские уже после войны, немецкий ландштурм «был несравненно больше подготовлен, чем русское ополчение, которое… абсолютно никакой боевой силы не представляло»[191]

.

Огромную роль в сдерживании русского напора сыграла тяжелая артиллерия. Тяжелые орудия придали германским оборонительным порядкам устойчивость и волю к победе. В свою очередь, стремясь сбить противника с занимаемых позиций, русские теряли массу людей и времени под воздействием непрестанного огня германских тяжелых орудий. В итоге, когда окруженным частям 2-й армии предстояло приступить к пробиванию коридора для выхода из «мешка», войска центральных корпусов были до чрезвычайности утомлены беспрерывными боями и не смогли полностью использовать свои возможности. Русские войска вообще были деморализованы столь неожиданным поворотом судьбы и счастья в пользу противника. Офицер лейб-гвардии Семеновского полка, готовившегося в это время к переброске из-под Варшавы в район Люблина, в 4-ю армию Юго-Западного фронта, сообщает, что вечером 16 августа в польскую столицу прибыли первые раненые – из состава 6-й пехотной дивизии 15-го армейского корпуса: «Раненые были совершенно деморализованы»[192].

2-я армия. В «котле»