Крах плана Шлиффена. 1914 г.

Таким образом, Северо-Западному фронту, для того чтобы не понести поражения в виде катастрофы (уничтожение в ходе всей Восточно-Прусской наступательной операции 4.08—1.09.1914—64 % исходной русской группировки[255] есть почти катастрофа), достаточно было иметь еще один армейский корпус. И ведь этот корпус по довоенному расписанию наличествовал. Даже без 2-го армейского корпуса, которым тщетно пытались «заткнуть все дыры» в образовавшихся после окончания сосредоточения прорехах. Это – Гвардейский корпус, переброшенный по распоряжению Верховного главнокомандующего к Варшаве еще при сосредоточении.

Казалось бы, не очень большая цифра – 40 тыс. штыков при том, что в ходе операции с обеих сторон действовали более чем 200-тысячные группировки. Но вот этой-то мелочи и не хватило. Не столько ради соотношения сил, сколько ради наличия еще одной оперативной единицы. С «лишним» корпусом 1-я армия, даже при всех ошибках Жилинского и Ренненкампфа, однозначно шла вперед за отступающим в глубь Восточной Пруссии противником. С тем же «лишним» корпусом 2-я армия, даже несмотря на все просчеты Самсонова, ни в коем разе не допускала своего окружения и последующего уничтожения в районе Танненберга. Да, операцию вполне можно было выиграть и без «лишнего» корпуса, но с ним операция выигрывалась с гораздо более верными шансами (практически стопроцентными), что при известной «тяжеловесности» русского командования в наступательных действиях оперативного характера являлось весьма существенной составляющей победы.

В высокоманевренных операциях начального периода войны, где столкнулись перволинейные кадровые войска, и где силы противников были примерно равны, решающая роль принадлежала минимальным войсковым единицам. Как немцам не хватило на Марне фактически одного армейского корпуса, чтобы закрыть образовавшуюся 24 августа брешь между 1-й и 2-й армиями, так и русским не хватило в Восточно-Прусской операции одного корпуса, чтобы не допустить катастрофы, а то и нанести немцам решительное поражение. Даже будь в 1-й армии еще один корпус в период Гумбинненского сражения, то его результаты могли быть несколько иными – более тяжелое поражение немцев, после чего 8-я германская армия вообще не сумела бы отважиться на Танненберг.

Судьба борьбы за Восточную Пруссию могла быть решена еще в первом приграничном сражении, и тогда 2-й армии и впрямь оставалось только выходить на коммуникации разгромленного противника, закрывая ему дорогу к отходу за Вислу. Именно таким образом операция готовилась в Генеральном штабе перед войной. Именно таким образом рассуждали в штабе Северо-Западного фронта и Ставке после Гумбиннена, и ошиблись самым роковым образом, ибо потеря немцами 15 тыс. чел. из 150 тыс. еще ничего не значит. Присутствие относительно небольшого контингента войск (армейского корпуса), как у русских в Восточной Пруссии, так и у немцев на Марне, могло в корне изменить судьбу этих операций. Возможно, что использовать этот «лишний» корпус не удалось бы. Скорее всего, и при таком раскладе французы сумели бы отбить немцев от Парижа, и немцы отбиться от русских в Восточной Пруссии. Но зато наступавшая сторона в обоих случаях имела в своем распоряжении дополнительный «запас прочности», что могло дать ей в руки победу с гораздо большей степенью вероятности.

Высокоманевренный характер первых операций, подчинявшихся мысли стратегии блицкрига, случайным образом поставил исход решающих сражений в зависимость от всего-навсего 50 тыс. людей с соответствующей артиллерией. Будь эти штыки объективно в распоряжении наступающей стороны, и сумей эта сторона использовать их на субъективном уровне, и война, возможно, могла быть закончена в короткие сроки.

Форма операции всегда должна быть максимально согласована с качеством командования. Военачальники, помимо своего общего уровня, обыкновенно готовятся к войне на определенном театре. Напомним: если П.К. Ренненкампф перед войной занимал должность командующего войсками Виленского военного округа, а Я.Г. Жилинский – варшавского генерал-губернатора, то А.В. Самсонов с 1909 г. являлся туркестанским генерал-губернатором – то есть администратором.

Отставание тылов означало снижение пайка и перманентную нехватку боеприпасов. Командарм-2 мог спасти свои войска, только перейдя к обороне практически на государственной границе, чтобы успели подойти обозы с боеприпасами, и чтобы 1-я армия продвинулась на то расстояние, что требовалось для организации взаимодействия обеих русских армий на поле одного сражения. Но тогда неизвестно, поддалось бы германское Верховное командование в лице Х. Мольтке-Младшего на давление определенных придворно-юнкерских кругов, требовавших спасения Восточной Пруссии во что бы то ни стало.