Крах всего святого

Но Этьен не собирался так просто сдаться — не для того он придумал столь хитроумный план, чтобы тем же вечером вновь угодить в плен. Ткнув Бурого пятерней в лицо, он со всей силы рванул в сторону — послышался громкий треск, воротник лопнул, и Этьен понесся так быстро, как мог, но не успел он преодолеть и десяти футов, как сбоку мелькнула чья-то тень, подставившая ему подножку и спустя миг Этьен уже растянулся на земле. Он попытался было встать, но в спину ему прилетел тяжелый ботинок, уткнув лицом прямо в грязь; следом носок сапога ударил его под ребра, выбив последний дух и подкинув в воздух, а после приземления он вдобавок получил еще несколько звонких оплеух.

Этьену казалось, что он пролежал ничком целую вечность — хотя на деле, наверное, не прошло и нескольких ударов сердца — однако он все же сумел подняться на четвереньки, с трудом переводя дыхание и отплевываясь от грязи и пыли, набившейся в рот. Но кто-то тут же поставил подошву прямо ему на спину, прижав обратно к земле. Кое-как повернув голову, Этьен увидал над собой гаденькую ухмылку Лягвы, который упирался сапогом ему в холку — и не без злорадства отметил, что лицо у того просто пестрилось свежими синяками, а и без того бесформенный нос, походивший на картошку, распух едва ли не вдвое.

— Что, думал, мы тебя не найдем? Самый умный выискался, поганец?

— Уж всяко поумнее тебя буду, пучеглазый, — огрызнулся Этьен.

— Гляди-кось, по шее получил, а еще зубы щерит, — усмехнулся Бурый, покуда их приятель отошел чуть поодаль, дабы наблюдать за трактиром.

— Жан, не спускай глаз со входа. А этому недоростку сейчас щериться нечем будет, — пообещал Лягва, наклонился к Этьену и прошипел. — Ладно, полумерок, Северин велел притащить тебя живьем, но вот о здоровье твоем разговора не было. Так что, если не хочешь раньше времени зубешки свои потерять, советую начинать молить о пощаде прямо сейчас.

И тут Этьен вдруг понял, что не чувствует ни капельки страха. Да, Северин одним взглядом мог заставить вздрогнуть даже упыря, но то был он, а этот колченогий пентюх вызывал лишь только злость и презрение. Он изобьет его до полусмерти? А пускай. Хуже уже точно не будет. Этьен резко вывернулся, будто уж на сковороде и, схватив одной рукой Лягву за сапог, кулаком засадил ему прямо ему под колено. Мужчина взвыл и отшатнулся в сторону, прыгая на одной ноге, а мальчика, что успел вскочить на ноги, тут же перехватил Бурый, пребольно вывернув тому руки.

— Ладно, малец, хорош уже, — пробормотал мужчина. — Только хуже себе сделаешь. Не рыпайся и глядишь, завяжем тебя послабше.

— Нет, хуже ему сделаю я, — жилка на лбу Лягвы запрыгала так неистово, точно у него под кожей сидел червяк, а из ушей, казалось, вот-вот повалит пар. Прихрамывая на одну ногу, он решительно двинулся в сторону Этьена, на ходу засучивая рукава. — Ну, все, вша ты шлюшечья, сейчас я тебя так отделаю, что маску уже тебе носить придется.

— Ты это, не особо-то усердствуй, — буркнул Жан, отвлекшись от наблюдения за харчевней. — Парень нам целым нужен.

— О, уж я позабочусь, чтоб он раньше времени кони не двинул, — фыркнул Лягва. — Я просто возьму во-о-он ту палку, а потом…

— Во имя богов, что здесь происходит? — раздался вдруг звонкий женский голос.

Все как один они повернули головы и увидали невысокую девушку с тугой черной косой, которая, кутаясь в плащ, приближалась прямо к ним. Этьен сразу же узнал Посвященную, сидевшую в трактире, и в душе у него колыхнулся росток надежды. Видимо, сами боги послали святую сестру ему на помощь — уж она-то точно не оставит его в беде! Но вот Лягва, Бурый и Жан напротив, обменялись косыми взглядами; первый из них сплюнул на землю, и незаметно вытащил из-за пояса нож, спрятав его в рукаве, второй тут же зажал Этьену рот, а последний, словно тень растворился где-то в темноте.

— Иди своей дорогой, милая, у нас тут мужской разговор, — сказал Лягва. — Сынка своего манерам учу, а то старшим дерзить вздумал — вот дурь и выбиваю.

— Вот как? — подняла тонкую бровь жрица, подойдя к ним почти вплотную. — А со стороны выглядит так, будто вы хотите обчистить ему карманы. Мальчик, кто из этих господ твой отец?

Этьен громко замычал, не в силах вымолвить ни слова — но через мгновение Бурый зашипел от боли и разжал пальцы, когда в них вцепились крепкие зубы.

— Никто! Он врет! — выкрикнул Этьен. — Эти люди — убийцы и предатели! Он убили моего господина, а меня похи…

Следующие его слова застряли у него в горле, поскольку Бурый вновь заткнул ему рот — на этот раз грязным платком, насквозь провонявший потом. Но к счастью, девушке этого оказалось достаточно — даже во мраке было видно, как недобро блеснули ее глаза, а тонкие ноздри раздулись от гнева. Переведя взгляд на Лягву, она произнесла, чеканя каждое слово:

— А вот это уже более похоже на правду. Отпустите его. Немедленно.

— Катись отсюда, пока цела, лярва, — Лягва убрал руку за спину, и нож точно сам собой выскользнул прямо ему в ладонь. — И не лезь в чужие дела.