Крах всего святого

Оставив позади недоноска, чью харю уже залила кровь, Стефан одной рукой ухватил Мелэйну, которая до сих пор еле-еле шевелила ногами, другой вцепился в пояс Этьена и поволок их двоих по темным коридорам, искренне надеясь не заплутать — святые небеса, да как святоши тут вообще дорогу от кельи до нужника находили?! Путь он помнил едва-едва, да и каждая дверь или лестница напоминала ему предыдущую, и он уже было подумал, что они выйдут в тупик, как, наконец, оказались в длинном коридоре, в конце которого виднелись раскрытые монастырские ворота. Но не успел Стефан с облегчением выдохнуть, как сзади раздался визгливый крик:

— Стой! МАЛЬЧИК — МОЙ!

Выругавшись сквозь зубы, Стефан медленно оглянулся; а он то уж понадеялся, что этот чокнутый как раз нашел приют в желудке одного из своих «сироток». Хоть выглядел Гейн и на редкость паршиво — лицо его с сошедшей кожей походило на переваренную свеклу, один глаз вытек на щеку, а на пузе сияли свежие кровоточащие отметины — но все еще стоял на ногах, пускай и покачиваясь, что было весьма и весьма впечатляюще для его ран; в руках же он сжимал заряженный арбалет, кой направил прямо на их троицу.

— Отдай. МНЕ. Мальчика! — прорычал монах, с каждым словом делая шаг вперед.

— Боги, да что ж ты все не сдохнешь-то, — пробормотал Стефан, осторожно уложив на пол Мелэйну и закрыв спиной Этьена, уповая лишь на то, что стрелок из святоши окажется не лучше, чем из того типа.

— Я? Сдохну? — Гейн вдруг залился булькающим смехом, выплюнув на грудь красноватую слюну. — Я буду жить вечно! ОН не даст МНЕ умереть. ОН выбрал МЕНЯ, и только ОН может окончить МОЙ путь. Глупец! Ты и не понимаешь, ЧТО ты пытаешься остановить…

— Как скажешь, — кивнул Стефан, даже не пытаясь разобрать, какую очередную чушь порет этот полоумный и сделал маленький шаг вперед. Надо попробовать заговорить чудику зубы и сблизить дистанцию — а там уж будь что будет. В лучшем случае, монах промажет или легонько чиркнет по нему — ну, а в худшем, Стефан мог лишь понадеяться, что Джейми сумеет вытащить всех четверых подальше отсюда, а сам он не подохнет от болта в кишках до того, как жричка сумеет очухаться и его подлатать.

— Послушай, дружище, — Стефан широко улыбнулся. — Кажется, наше с тобой знакомство пошло совсем не так, как мы оба рассчитывали. Ты немного перегнул, я немного перегнул — что скажешь на то, чтобы начать все заново? Давай опустим оружие и…

— Я тебе не друг, — с угрозой проговорил монах и щелкнул клином, — ни тебе, ни твоей лживой шлюшке, — он перевел оружие на Мелэйну, но едва Стефан вновь двинулся вперед, как наконечник снова уставился ему в грудь. — Вы вломились ко МНЕ в дом. Вы обидели моих детей. Вы… — он перевел взгляд на Этьена, который, судя по виду, готов был вот-вот рухнуть без сознания, — запачкали мальчика…

Стефан окончательно перестал что-либо понимать, да оно и неудивительно; с каждым слогом Гейн ворочал языком все медленней, проглатывая слова, а кровь из его брюха била все сильнее, уже залив штаны с башмаками и собираясь лужей на полу. Монах покачнулся — Стефан уже было решил, что тот двинет кони без его помощи — но, увы, надежды его не сбылись.

— Предлагаю все же не спешить, — Стефан медленно поднял руки, снова делая маленький шажочек; теперь их разделяло едва ли больше трех-четырех локтей, так что, думается, один рывок в правильно выбранный момент — и они на свободе.

— Я… — Гейн опустил глаза на свои одежи и вдруг голос его стал на удивление внятным и даже чуть удивленным, — умираю? Но ОН же обещал мне… Что ж… — монах опустил арбалет, но через мгновение поднял его на Этьена и прошептал, уронив крупную слезу из единственного уцелевшего глаза. — Тогда мы отправимся к НЕМУ вдвоем…

Мальчик широко раскрыл глаза, а Стефан застыл на месте, в любой миг ожидая услышать щелчок тетивы — но прошло несколько мгновений, а Гейн не пошевелил и пальцем, застыв, точно статуя. Монах разжал пальцы, выпустив арбалет и, громко захрипев, упал на колени, глядя на торчащее из груди лезвие.

— Кх… кха… вернет… меня… — попытался пролепетать он, но Джейми с чавкающим звуком высвободил оружие, занес меч над головой и, наконец, одним мощным ударом отправил безумца к праотцам.

— Напомни мне, что с меня попойка, — выдохнул Стефан, ловя арбалет, который кинул ему Джейми, с головы до пят перепачканный кровью.

— Напомню, — буркнул тот и кивнул на Этьена с Мелэйной. — Идти можете?

— Я… я… — дрожащим голосом произнес мальчик, но потом сжал кулаки и тряхнул волосами. — Смогу.

— Хорошо, — Джейми передал Стефан ножны, что нес в руках, которые тот тут же надел через грудь и оглянулся назад, откуда из недр монастыря все еще слышались шум битвы и крики. — Надо уходить. Их слишком много.

— Ты… ты убил его? — с надеждой произнес Этьен, еле-еле поспевая за широким шагом Джейми.

— Кого именно? — нахмурившись, спросил тот.

— Северина, — паренек аж скривился, произнеся это имя, и Стефан и мог лишь догадываться, какие «трепетные» чувства тот испытывает к своему мучителю.

— Он носит бороду, хромает, с заячьей губой или имеет три пальца на левой руке?