Красавица

– Похоже, твоя репутация тебя опережает, – тихо сказала она. Вероломно. С каждой следующей секундой сам воздух как будто менялся вокруг них, опасность превращалась во что-то теплое и безрассудное.

Но все равно смертельное.

– Хотя бы одна юная особа здесь достаточно умна, чтобы меня бояться, – ответил он без какого-либо подтекста.

– Ты и правда так думаешь? – вскинула брови Селина. – Что я не более чем дурочка в шелковой юбке?

– Ты совсем на них не похожа. Они пиявки. Ты львица.

Комплимент отозвался удовольствием в груди Селины.

– И что же пиявкам надо от львов?

– Заполучить шанс испить крови из наших ледяных вен. – Он снова приблизился, его прохладное дыхание скользнуло по коже Селины.

Она посмотрела ему в лицо, на то, как его губы двигаются в такт словам. Как безупречно они изгибаются в центре. Как просто будет ей встать на цыпочки и сделать то, чего она ждет с того самого момента, когда впервые положила на него глаз.

Она была не одинока в этом стремлении. Даже при свете бледной луны желание было очевидным на лице Бастьяна, это сводило ее с ума, уносило в штормовое море.

Это было то желание, которое причиняет почти физическую боль.

– Селина, – он произнес ее имя словно молитву, – чего ты хочешь?

– Я хочу… – она видела свое отражение в его пронзительном взгляде.

Бастьян коснулся своим лбом ее лба.

– Положи конец нашим мучениям, mon cœur, – шепнул он. – Пожалуйста.

Селина поднялась на носочки, вторгаясь в его личное пространство так же, как он вторгался в ее. Схватила его за отвороты плаща, кинжал по-прежнему был у нее в руке, и лезвие блестело в свете звезд. Передняя часть ее баски на платье прижалась к его твердому телу, она чувствовала, как быстро бьется сердце Бастьяна. Он посмотрел на нее.

Их губы были на волосок от того, чтобы соприкоснуться.

– Я хочу… – язык Селины был близок к тому, чтобы ощутить вкус его языка, – чтобы ты ответил на мой чертов вопрос.

Ему потребовалась лишняя секунда, чтобы осознать смысл ее слов. Лицо Бастьяна помрачнело, челюсть задвигалась, когда он отстранился. Селина убрала руку с его груди, ее пятки снова встали на твердую почву, и она опустила руку с кинжалом.

Она ожидала, что он разозлится. С детства Селина знала, что мальчишки не любят, когда девчонки играют с их желаниями. Она была готова к тому, что он разозлится. Была готова разозлиться на него в ответ.

Искренний смех разразился в ночи. Он возник в груди Бастьяна, затем сорвался с его губ, смех, наполненный уважением.

Селина застыла в растерянности.

Почему он никогда не ведет себя так, как она ожидает? И почему это делает его только еще более привлекательным, черт побери?

Бастьян продолжал смеяться, как будто никто его не слышал. Его губы изогнулись в полуулыбке.

– Селина Руссо, вы…

– …великолепны, – закончила она за него, отказываясь признавать, как ошеломлена его реакцией. – И видеть вас одно удовольствие.

– Я хотел сказать, невыносимы, – покачал головой Бастьян, на его лице на миг проступило изумление. Затем он снова взял себя в руки, точно настоящий хамелеон. – Но полагаю, что готов рассмотреть другие варианты. – Он выпрямился. – Если ты хочешь, чтобы я ответил на твой вопрос, назови свои условия.

Она моргнула, ненавидя то, с какой легкостью он преподносит себя.

– Ты хочешь устроить переговоры?

– Если ты спрячешь свое оружие, – Бастьян кивнул на кинжал в ее руке.

Не осознавая того сама, Селина подняла лезвие в воздух, держа между ними. Моргая, как лань, запутавшаяся в сетях, она протянула переливающуюся рукоятку кинжала Бастьяну.

Вместо того чтобы забрать кинжал, Бастьян предложил ей перламутровые ножны.

– Держи его при себе постоянно. Это лезвие из чистого серебра. В такие времена, как сейчас, подобное оружие – необходимость, а не прихоть. – В его голосе не было укора. – И если уж на то пойдет, целься в горло.

Селина сглотнула.

– Спасибо, – пробормотала она. – Ты… правда обещаешь ответить на мои вопросы?

Бастьян проверил свой пульс. Кивнул.

– Не здесь. Каждая изгородь в этом проклятом лабиринте таит за собой как минимум пятерых шпионов. – Он потер свою шею. – Пойдем со мной.

Действуй осторожно

Себастьяну Сен-Жермену было противно то, что он собирался сделать. Но его чувства не должны повлиять на это решение. Оно должно быть принято. Сегодня. Без всякого милосердия.

У Селины Руссо было много неправильных мыслей. И первая из них заключалась в том, что она убедила себя, будто может стать частью этого мира и не пострадать от его последствий. Что она может стоять бок о бок с существами, которые способны разорвать ее на части, даже не моргнув глазом… и продолжить жить, и рассказать всем об этом.

Если Бастьян что-то и уяснил за свои восемнадцать лет, так это то, что людям (неважно, какими бы грозными или жизнерадостными они ни казались) нет места в Другом мире, полном демонов и жутких тварей. В сумеречной тени существ, которые ничто так не презирают, как хрупкость человеческой жизни.

В мире, в котором вырос Бастьян.