Красавица и чудовище

Отец издал звук, который мог бы быть смешком, если бы не перешел в стон боли; его пальцы конвульсивно сжали запястье Винсента. В толще скалы Винсент слышал хруст крошащейся под ударами скалы, и в это время еще один обломок скалы сорвался со свода и раскололся с оглушительным звуком в нескольких футах от них. Отец вздрогнул от боли, когда Винсент инстинктивно пригнулся, чтобы защитить его своим телом, и какое-то время они молчали, каждый из них думал о вибрации, вызванной далекими спасателями и приведшей к новому камнепаду, и о том, что, чем ближе они будут подходить к ним, тем более вероятны будут новые обвалы.

Но, подумал Винсент, вглядываясь в темную даль их могилы, у них было не так уж много возможностей выбирать.

Возможно, Винслоу и остальным спасателям повезло, что их слух не был так остр, как у Винсента, что они не могли, как мог он, точно различить звуки, пробивающиеся из каменной толщи, и поэтому не слышали грома вызванных ими камнепадов. Здесь, на ближних подступах к Пропасти, лязг кирок о гранит перекрывал все звуки, даже хриплое судорожное дыхание мужчин, непривычных к такой интенсивной физической работе.

Бенджамин и Николас в конце концов, совершенно вымотавшись, тоже опустили свои кирки и переводили дух, опершись спинами на стенку туннеля, и утоляли жажду водой, которую Мэри принесла им в жестяной кружке. Винслоу, обуреваемый отчаянием и тревогой, продолжал долбить гранит. Воздух в туннеле был спертым и жарким, согретый разгоряченными телами людей и пламенем светильников, висевших в каждом удобном месте. Другие мужчины работали ломами, пытаясь расширить узкий туннель так, чтобы в работе могло принять участие больше народу, а самые сильные подростки и женщины лопатами подбирали щебень или относили откалываемые куски скалы. Но таких кусков было не так уж много. Скала плохо поддавалась усилиям людей.

— Винслоу… Винслоу, мы неправильно поступаем! — безнадежно произнесла Джеми, подойдя сзади к громадному кузнецу и трогая его за рукав. Она видела, как видели и все остальные, какое незначительное углубление кирки сделали на первом же валуне, как трудно было работать в этом тесном месте даже двоим. — Надо придумать что-нибудь получше.

Винслоу повернулся лицом к ней и опустил кирку. Он снял свитер и куртку, его самодельная светлая рубашка пропиталась потом, а лицо, тоже залитое потом, блестело при свете факелов.

— Ты что-нибудь уже придумала небось?

— Мы могли бы… — Джеми запнулась, зная, что гигант иногда не мог сдерживать свой характер, и чувствовала, что сгоряча он мог даже ударить собеседника. — Мы могли бы сказать Мышу, — выпалила она наконец, — но надо нарушить Молчание.

Винслоу сделал нетерпеливый жест, воздев вверх натруженные руки:

— Джеми, если бы это дало что-нибудь, я бы спел ему гимн. Мышь будет только мешаться под ногами, работа замедлится, все снова начнут спорить. — Ему уже приходилось видеть своего друга в действии, и его инстинкт подсказывал ему, что его лидерство по крайней мере не слишком надежно, особенно когда люди начали уставать, а работа подвигается так медленно. Если дать им возможность выбирать между разными вариантами — а жизненная позиция Мыша только и состояла из целой кучи вариантов, — то они ничего не сделают, погрязнув в их обсуждении, как это и было в случае с пиратским золотом.

— Винслоу, он знает туннели лучше, чем кто бы то ни было, даже лучше Отца. Может быть, он знает другой вход.

— Другого входа просто нет. Сколько еще можно рассматривать эти чертовы карты?

Она огорченно кивнула головой, соглашаясь, но продолжала настаивать, толкаемая страхом, что принятое Винслоу решение ни к чему не приведет.

— Может быть, он может построить что-нибудь, какую-нибудь машину.

— Да знаю я эти его машины, — бросил ей в ответ Винслоу, в котором снова стал закипать гнев, — половина из них не работает…

— А другая половина работает!

Винслоу тяжело вздохнул, его собственное поражение, его опустошенность искушали его крикнуть на эту стройную светловолосую девушку, велеть ей заткнуться и приниматься за работу… делать хоть что-нибудь, а не рассуждать… Рядом с ним Рандольф и Нардо, испытанные работники, начали опускать кирки и прислушиваться… Черт возьми, еще минута таких рассуждений — и они начнут искать другой способ сделать дело…

Он указал рукой на каменную стену.

— Там находятся Винсент и Отец, может быть, они ранены, возможно, умирают, — сказал он. — Ты хочешь пробиться к ним? Наши разговори не разрушат эту скалу, девочка. Это сделают наши труды. Понимаешь, что я имею в виду? — Он повернулся к ней спиной — мгновение спустя то же проделали и двое рядом с ним. Винслоу всеми своими силами обрушился на скалу, пытаясь всей своей энергией и яростью отодвинуть с пути эту несокрушимую стену — отодвинуть черную тень смерти, встававшей перед ним, ужасной смерти Отца, смерти Винсента и все то, что должно было прийти за этим.