Красный бамбук

И тут все вокруг становится ослепительно ярким. А затем приходит удар – звук или волна, не знаю.

И я больше не чувствую ничего.

Сержант Эндрю Баррет, морская пехота США. Южный Вьетнам.

«Серебрянная звезда» за храбрость – уж лучше бы я ее не получал!

Я всего лишь сержант, сэр. Но иногда мне кажется, что парни с большими звездами на погонах, обучавшиеся в Вест-пойнте, смыслят в войне не намного больше меня. В Сайгоне мне довелось скорешиться с австралийцами (сначала подрались в баре, затем посидели за бутылкой, поболтали), слово за слово, оказывается вот этот парень до того в Африке повоевал, сержантом у «наших» черных макак, когда там наши британские кузены авеколистов усмиряли. А так как я тоже там был когда-то (после чего от Эболы лечился!) то грех было не расспросить, как там сейчас.

Так вот, лично у меня убеждение, что наши кретины в больших штабах сначала решили повторить ту английскую манеру (которая в Африке принесла успех). Отделить район цепью «укрепленных постов», каждый в пределах видимости, досягаемости и огневой поддержки соседних, истребить внутри любую двуногую живность, которая «не наша», и переходить к следующему району. Наверное, это работало в Африке, где саванна, видимость на мили вокруг (особенно с вертолета), и проехать можно везде – а население не слишком многочисленное и не завязанное на наш собственный тыл. Но во Вьетнаме, в этих проклятых горных джунглях, где можно пройти в двух шагах от спрятавшегося вьетконговца и его не заметить, где проехать можно только по немногочисленным дорогам (и то лишь в сухой сезон), где авиация и артиллерия просто не видят целей под сплошным зеленым покровом, изолировать так часть территории нельзя никак! И нет никакой возможности отличить «наших» и «не наших» вьетнамцев, которые все на одно лицо, болтают на своем чирикающем наречии и снуют туда и сюда, как саранча – может быть, тот, кто сегодня улыбался тебе на рынке, месяц назад стрелял в тебя в лесу.

Затем (когда стало ясно, что обычной тактикой вьетконговцев из джунглей не выкурить) кто-то придумал, что главную работу должны делать «егеря», воюющие с партизанами «по партизански», а обычные армейские части быть не больше чем загонщиками или наковальней – как сказал наш капитан, «для крыс самый опасный враг, это не мастиф, а горностай, кто пролезет в любую нору». Вот только у Вьетконга очень опытные крысы, до нас прошедшие десятилетнюю школу такой же «крысиной» войны против японцев и французов, и обучавшиеся у русских мастеров вроде того самого Смоленцева (который, как пишут, в ту великую войну провел по ту сторону фронта больше времени, чем у своих, и имеет личное кладбище в целую тысячу гуннов и джапов). А у нас эти «особые отряды» пытались формировать на месте – вы не поняли, в чем прикол, сэр? Скажите, по-вашему какой нормальный командир отдаст из своего подразделения лучших людей – а не тех, от которых хотел бы избавиться? И угадайте с трех раз, кто были первыми кандидатами – да «идиоты Уилсона», конечно! Не только они – попадались и другие парни, кто оказался неудобен в своих частях: пьяницы, наркоманы, буйные психи, непризнанные военные гении… а также неудачники, кому не повезло. Как мне, сэр – вот дернул же черт оказаться в батальонном штабе, когда там был тот подполковник, который отбирал кандидатов в «осназ» (кажется, так это называется у русских?). И я попался ему на глаза, с Серебрянной Звездой на груди – «тот самый, кто выжил в битве при Иа-Дранг, перебив при этом кучу узкоглазых». Парни, вы гордость и надежда Соединенных Штатов – вся Америка смотрит на вас!