Красный бамбук

И тут коммуняки нас обошли?! Мне повезло, что у меня, как у сержанта, ботинки были по ноге подобраны. А половина моей команды в госпитале, причем четверо с ампутацией (им даже завидовали, поедут домой в Штаты). А я пока в Сайгоне, числюсь инструктором, прибавка к жалованию за должность, и пока не надо бегать по лесу, где за каждым кустом может оказаться вьетконговец – в общем, жизнь прекрасна, пока. До того самого дня 5 мая – вот чудом задницу не поджарил, а мог бы и в Штаты в гробу лететь. Хотя тем, кому в этот день не повезло, и гробов не досталось, кремация прямо на месте, хехе! (прим. авт. – про «траншейную стопу» и меры ее профилактики, все соответствует истине. Известна с ПМВ – но в Армии США с ней массово столкнулись, в нашей истории, в Арденнах зимой 1944. И была ее «вьетнамская» версия – «стопа мокрых тропических джунглей». Поскольку в альт-истории не было Арденнской битвы, то эта болезнь была знакома американцам лишь теоретически, и в этом Вьетнаме нанесет гораздо больший ущерб).

Кому-то в Штатах пришло наконец в голову, что формировать «войска спецназначения» из тех, кого не жалко – совершенно не эффективно. И вот, привезли нам пополнение – на транспорте «Генри Фокс», прибывшем накануне вечером, триста солдат, прошедших подготовку для боя в лесу (усмиряли бунтующих красных в Гватемале). А я имел приказ от нашего майора, отобрать десяток в пополнение моей команды. Взял грузовик с водителем, для перевозки будущих лесных чертей, прибыл, отрекомендовался, людей построили, я речь произнес, ну ту лабуду, что наш капитан обычно говорил, про благо Америки, и что если мы не остановим коммунизм, то кто остановит. Отобрал десяток парней, показавшихся мне годными, взял их бумаги у старшего команды, капитана Крэйга, приказал грузиться.

И тут рвануло, со стороны реки, несколько раз подряд. Казарма для прибывших была не на самом берегу – но столб пламени поднялся высоко к небу, как при атомном взрыве. Кто-то из прибывших завопил про русский атомный удар – но я видел уже похожее, когда у нас на базе вьетконговцы склад горючего подорвали. И при Бомбе, подобной шанхайской, мы бы все испарились уже, не успев ничего понять. Затем совсем рядом что-то вспыхнуло, за соседним ангаром – да там же, я вспоминаю, топливохранилище, сейчас мы поджаримся все! Кто как, а я предпочитаю скорее уносить ноги.

А Крэйг кричит – парни, вот в тех складах боеприпасы. Всем разобрать инструмент, и держать фронт, чтобы огонь дальше не прошел. Не иначе, на гражданке пожарным служил. Ну а я тут причем – вовсе не его подчиненный, со своим приказом, и машина рядом стоит. Эй вы (тем, кто уже «мои» рекруты) а ну живо в кузов, уносим свои задницы!

Так представьте, пятеро отказались – «не можем оставить своих, прибудем после». И кто-то еще (и сам капитан) на меня презрительно косились. Ну и черт с ними – мне их уважение в бумажник не положить. И не люблю идейных – поскольку выкинуть могут неизвестно что, с благоразумными как-то легче. С теми, кто в кузов попрыгал – кто-то даже на заднем борту еще висел, когда мы с места дернули, как на гонках. Я ж в порту бывал и знаю, тут сплошная пороховая бочка, так что в случае чего, отсюда лучше быть подальше! И мы успели – выскочили за мост до того, как все взрываться начало. Те кто со мной – единственные выжившие оказались, из той команды. Ну так и должно быть – меньше верьте кино, всегда умные спасаются, а не герои.

Кстати, их оказалось не пятеро, а восемь. Трое, в мой список не внесенные, вовремя сообразили, что надо свои задницы спасать – это из них кто-то на борту и болтался, как акробат. Что ж – отличные будут «лесные черти», с которыми и против русского осназа не страшно – не то что «идиоты».

Эскортный миноносец DE-765 «Эрл Олсен». Сайгон, 5 мая 1955.

Конвойная служба – для флота привычна. Но кто и когда этим занимался – охраняя транспорты на реке, от вражеской пехоты?