Красный всадник (Уот Тайлер)

Строй восставших смешался, превратившись в бесформенную гудящую толпу.

Эта толпа двинулась, куда указал король. В стороне нерешительно кружилась на месте лошадь Джона Болла, он вглядывался туда, где только что в облаке пыли исчезли Уот и знаменосец. Трудно было разобрать, что там происходит. Видно было только, что группа всадников движется на север — к Клеркенвиллю. Один из них отделился и галопом поскакал к городским воротам. За ним, как зеленые крылья, развевался плащ.

С ближайшей городской башни ударил набат. Его неровный гул заполнил темнеющее поле.

Крестьяне вступили на Клеркенвилльскую поляну, где угрюмо чернела за обгоревшими вязами разгромленная церковь. Навстречу двигался отряд рыцарей. Впереди ехал кондотьер Ноллз. Зеленый плащ его был откинут назад, обнажая доспехи. За ним на коне в рыцарском облачении следовал Уолворт. Он высоко держал копье.

Когда крестьяне приблизились, на конце копья Уолворта они увидели голову своего вождя.

Дрожь пробежала по толпе восставших. В ужасе они повалились на землю…

Ветер дул порывами. Нещадно хлестал дождь. Этой ночью были казнены Джон Керкби, Алан Тредер и Джек Строу, захваченные врасплох в лагере.

Суда не было. После того как перечислили все злодеяния Строу, Уолворт, только что пожалованный в рыцари, сказал:

— Тебе предстоит неминуемая смерть, Джек Строу, и ты уже не можешь избежать ее каким-либо путем. Поэтому для облегчения своей кончины и спасения души расскажи без всякой лжи о плане, который вы между собой составили, ради которого возмутили народ.

На это Джек ответил:

— Не правы те, кто говорит: все равно что быть наказанным за овцу, что за ягненка. Я скажу вам истину, ибо от моих слов действительно есть польза. Во-первых, занесенные в бумаги, они останутся для потомков и будущему нашему помогут, и, во-вторых, как вы обещаете, после смерти мне помогут молитвы живых. Наш главный план состоял в том, чтобы умертвить всех господ, стереть с лица земли епископов, монахов, каноников. Мы хотели такого государя, чтобы он знал нужды простого народа и правил бы в полном согласии с ее величеством справедливостью…

Дождь лил весь день и всю ночь не переставая.

Перед королевским судьей Трезилианом предстал Джон Стерлинг. Ухмыльнувшись в мокрые усы, он сказал судье в ответ на обвинение:

— Как-никак, а я горжусь тем, что на мою долю выпало участвовать в убийстве изменника-архиепископа.

18 июня 1381 года Ричард проследует в Эссекс. Короля будет сопровождать его воинственный дядя — граф Букингэм. Эссекс к тому времени воздвигнет крепкую оборону против королевской армии. «Все, что мы делаем, мы делаем с согласия короля», — заявят крестьяне в Эссексе, потрясая грамотами Ричарда. И король будет слушать их, глядя поверх голов. Потом он прочитает поданный Уолвортом указ:

— «Вы были крепостными и останетесь ими…»

28 июня все укрепления эссекских крестьян будут взяты приступом. Они потеряют более пятисот человек убитыми.

Но судье Трезилиану этого покажется мало, и он заставит судейских чиновников пролить кровь еще нескольких сотен крестьян под топорами королевских палачей. Ему не хватит виселиц, и он будет вешать на одной виселице по десять человек.

Столь же зверски будет расправляться в Кенте уцелевший волей судьбы судья Белкнеп. И доведет число повешенных и обезглавленных до полутора тысяч.

Джона Болла арестуют через месяц. Суровый суд состоится над ним в Сент-Олбансе. И проповедник скажет перед смертью:

— Может быть, через много лет другие люди ударят в те же набатные колокола, в которые звонили я и Уот Тайлер и которые теперь замолкли. Может быть, те, кто придет на смену, научатся на наших ошибках и будут знать, что простой народ не должен возлагать надежд ни на королей, ни на других государей. Простой народ может рассчитывать лишь на свои собственные силы.

На вопрос Трезилиана: играл ли он ведущую роль в восстании, — Джон Болл ответит:

— Да. Мои письма рассылались для поучения народа задолго до начала восстания.

На вопрос Трезилиана: признает ли он свою вину, — Джон Болл ответит:

— Нет. Я не считаю свои действия заслуживающими порицания, ибо верю во все, что я писал, говорил и делал. И я ни от чего бы не отрекся, и мне не в чем раскаиваться…

Самую страшную казнь придумают Джону Боллу. Произнесут неслыханный по жестокости приговор — повесить, четвертовать и обезглавить.

И 15 июля все это будет исполнено. И судья услышит крик из толпы, согнанной на казнь:

— Ты погибнешь, как пес, Трезилиан!

И колокола загудят мощно и протяжно над пожелтевшими пшеничными полями:

— Джон-н — Бол-лл —Джон-н — Бол-лл…

В Фоббинг тайно привезли хоронить повешенных. Всех. И тех, кого пленили воины королевских отрядов в разгоревшихся схватках, и тех, кого выдали предатели. И тогда выяснилось, что рыбак Тоби Снейк никакой вовсе не рыбак и к тому же не Тоби Снейк.