Читаем Креативы Старого Семёна полностью

— Да, - сказал Саша, - может, конечно, и забыть. Но это один шанс из ста. А заработок должен быть стабильным. Поэтому сначала надо дать сдачу. А потом налить «пепси». И ни в коем случае наоборот.

— Но почему, Саша?

— А потому, - терпеливо и великодушно объяснил он, - что если вы сначала нальете воду, а потом будете отсчитывать мелочь, покупатель не будет пить, а будет ждать свои алтухи, тем временем пена осядет и он потребует долить. И придется доливать. А так – сдачу дал, воду налил, он тут же выпил и ушел. Теперь понятно?

Не знаю, как другим, а мне стало понятно. Понятно, что в продавцы я не гожусь.

***

Вспоминается - по поводу соотношения шахмат и жизни - давняя статья Ботвинника "Искусство ли шахматы". Статья большая, обстоятельная. Впервые была опубликована в книге Ботвинника "Матч-реванш Смыслов-Ботвинник".

Сначала автор приводит марксистское определение искусство, что-то такое:

Искусство есть отражение реальности посредством художественных образов.

А потом доказывает, что шахматы - в лучших образцах - и есть искусство.

Худо-бедно разобравшись с художественностью создаваемых шахматами образов, Ботвинник подошел к самому сложному вопросу: а какую реальность отражают шахматы? И дает ответ: шахматы отражают мышление человека, а мышление есть реальность.

Помню, что статью эту я перечитывал несколько раз (было мне тогда лет пятнадцать), пытаясь понять - чем же она мне, при всей моей любви к шахматам и преклонении перед Ботвинником, так не нравится?

Так и не понял. Надо бы снова ее перечитать.

***

Вспоминается такой давний случай. Были мы в колхозе. Вроде бы на сельхозработах, но основным занятием нашим было, естественно, пьянство. И вот сидим вечером за столом, выпиваем. А один уже заснул. Ну и кто-то сказал про него: ушел в нирвану.

А был у нас один парень, Шура, который постоянно работал над повышением своего интеллекта. Человек он был основательный, у него даже книжечка была, куда он записывал новые слова и их значения. Завел Шура ее после того, как ему объяснили значение слова "профурсетка", а он плохо запомнил и само слово, и его значение, и тем же вечером в компании назвал одну женщину профуртисткой. И получил от нее по морде. Потом он уже на память свою не полагался, а все аккуратно записывал.

Ну так вот, застолье закончилось, все легли спать. И уже в полной тишине Шура спросил:

— Игорь, а что такое нирвана?

— Нирвана, Шура, - ответил тот, - является высшей формой медитации. Понятно?

— Понятно, - уверенным тоном ответил Шура.

И мы все затихли, ожидая продолжения. И через полчаса Шура не выдержал:

— Игорь, а что такое медитация?

Советский характер

Мой сослуживец Шура был страстным болельщиком. Постоянно ходил на футбол, на хоккей. Страшно переживал неудачи любимого "Спартака". Но еще больше волновали его успехи и неудачи нашей сборной. Причем в те годы хоккейная сборная редко давала повод для огорчения. А вот футбольная - увы, радостей было не так много.

Долго и напряженно размышляя о причинах этого явления, Шура пришел к определенным выводам. И поделился ими со мной.

— Никогда мы не будем хорошо играть в футбол,- сказал он,- потому что футбол не в нашем национальном характере. Вот хоккей - другое дело!

— Не понял, Шурик, объясни.

— Ну вот смотри. В хоккее как - выскочил на лед, раз! раз! выложился весь за минуту, и на скамейку отдыхать. Отдохнул, снова выложился, снова отдыхаешь. А в футбол - там все сорок пять минут бегать надо, работать. И после перерыва снова. Нет, это не по-нашему!

От ямщика до первого поэта

На работу Шура приходил очень рано, за полчаса до начала рабочего дня. И эти полчаса он играл в домино.

— Шурик, - спросил я его как-то, - а зачем тебе еще и утром играть, если ты весь обед козла забиваешь?

— Не понимаешь ты! – ответил он. – От того, как пройдет утренняя игра, очень многое зависит в обед!

Вообще говоря, Шура был человеком думающим. Жизнь свою он планировал на много лет вперед. Но как-то очень нестандартно. Задачи ставил перед собой самые неожиданные. Но зато и плоды своих трудов пожинал! Однажды он поделился со мной своими мыслями о пинг-понге.

— Вот я, честно говоря, три года летом ходил в Нескучный сад, в настольный теннис учиться играть. И научился, прямо как мастер. Слева могу, - тут он сделал рукой движение, имитирующее подкрученный прием шарика слева, - ну и справа тоже. И снова подкрутил воображаемый шарик, но уже мощным атакующим ударом справа.

— Ну чего, молодец, - сказал я, - можешь теперь всех там обыгрывать. Пиво будешь пить на халяву каждый день.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное