Креативы Старого Семёна

Я тоже когда-то пытался понять - в чем секрет, почему его песни, с такими, казалось бы, несовершенными словами так действуют на меня? Особенно три - "Кони привередливые", "Охота на волков" и, не помню названия, там где "птица Гамаюн мне надежду подает".

Мне кажется, что Высоцкий был прежде всего поэтом, поэтом до мозга костей. По способу восприятия мира, по образу мышления и т.д. Но... тут не знаю, как сформулировать, техники ли ему не хватало, либо чего-то еще, но стихи его сами по себе нельзя назвать сильными.

Однако исполненные автором, с его голосом, актерским мастерством, темпераментом и так далее - они не то что теряли свои недостатки, нет. Несовершенство стиха куда-то исчезало, а достоинства становились наглядными, яркими, вызывающими сильнейшее сопереживание. Как будто это действительно были гениальные стихи.

Можно сказать, конечно, что Высоцкий создал некий синтетический жанр. Но это не жанр, это единичное, неповторимое явление - Высоцкий.

Разумеется, это только мое личное впечатление, не более того.

Чувства добрые

Мой троюродный дядя играл на скрипке в оркестре Большого театра. И, спасибо ему, в детстве я два лета подряд отдыхал в пионерском лагере на Оке, рядом с музеем-усадьбой художника Поленова.

Лагерь был, как я сейчас понимаю, очень хорош – живописная местность, рядом река, хорошие столы для пинг-понга, футбольное поле и многое другое.

Дети артистов туда, правда, не ездили. Ребята были в основном из семей работников театральных мастерских. Вожатые – рабочие тех же мастерских. Правда, один раз приехали и молодые танцоры – парень и девушка, оба лет семнадцати, из балетного училища. Были они у нас помощниками вожатого.

Помню, что парень хорошо играл в футбол, удар у него был мощнейший. В ворота, правда, попадал только изредка. Вообще же он был доброжелателен, любил детей, вечно с нами возился. И мы тоже его любили.

Ну а взрослые - начальник лагеря, вожатые - относились к нему с плохо скрываемой неприязнью. Не раз я слышал, как Женя, старший пионервожатый, говорил этому Володе:

— Ну ты, артист!

И слово это он произносил с отчетливо издевательской интонацией. Да и остальные вожатые, распекая нас за разные провинности, раздраженно кричали что-нибудь вроде:

— Ты у меня сегодня за это весь коридор подметешь! От и до! Артист, понимаешь!

С тех пор прошло чуть не полвека. Но почему-то иногда вспоминается эта вроде бы мелочь, пустяк. Ну не любили рабочие театральных мастерских артистов, делов-то. Но, с другой стороны, разве потом я не насмотрелся на подобное? Да сколько угодно!

Нянечки в больнице, не любившие докторов, рабочие, презиравшие инженеров. И так далее, и тому подобное. Причем не конкретных представителей той или иной профессии, а вообще. Как класс.

А сейчас, в наше время, мы все вместе дружно ненавидим пресловутых «олигархов». Почему?

Желание быть японцем

Дайте мне мантилью,

Дайте мне гитару,

Дайте Инезилью,

Кастаньетов пару.

Козьма Прутков, "Желание быть испанцем"

Самый счастливый народ на земле - японцы. Совершенно точно. Выянилось это после какого-то опроса, который проводился одновременно во многих странах. Там, среди прочего, у людей спрашивали:

— Какое событие двадцатого века вы считаете главным, определяющим, оказавшим наибольшее влияние на жизнь страны и мира?

Ответов было много. Все-таки двадцатый век. Две мировые войны. Октябрьская революция. Атомная бомба. Крах колониальной системы. Полет Гагарина. Высадка на Луну. Компьютеры, Интернет. Это только то, что первое приходит в голову. А уж если подумать! Есть, как говорится, из чего выбирать.

И японцы выбрали. Большинство жителей Японии считает, что главным событием двадцатого века было изобретение лапши быстрого приготовления.

Боже, как счастливо они живут!

О странностях любви

У него была собака. Он ее любил. Был он не поп, как, возможно, кто-нибудь подумал, а обыкновенный пенсионер. А собака была – обыкновенная немецкая овчарка.

Итак, он любил свою собаку. И собака его тоже любила. А больше его не любил никто, даже собственные жена и сын. Может быть, потому, что он любил еще и выпить. А выпив, шел гулять во двор с любимой собакой. Овчарка лаяла и бросалась на людей. Люди ругались. Он тоже злился и выговаривал им:

— Вы не любите мою собаку!

Потом он заходил в продмаг, в винный отдел, брал еще. Садился на лавочку во дворе, выпивал. Не всю бутылку, оставлял кое-что на потом. И засыпал на часок-другой. Овчарка сидела рядом, охраняла хозяина.

Проснувшись, он шел домой. Ругался с женой и сыном. И ложился спать. А жена кормила собаку. И плакала, вспоминая далекую молодость, его ухаживания, цветы, отдых на юге. Тогда ей казалось, что он ее любил. А может, не казалось, может, так оно и было.

Было, да прошло. Теперь он любил немецкую овчарку. Без любви человеку жить трудно. Да и собаке, наверное, тоже.

К истории Харьковского ипподрома