Крейг Кеннеди

– Видите ли, – заметил капитан Ширли, – когда она работает автоматически, ни перископ, ни беспроводная мачта не показывают. Беспроводные импульсы передаются к ней с незаметного поплавка, который тянется вдоль поверхности и несет короткую антенну с проводом, идущим вниз, как мачта, образуя практически невидимые антенны.

Пока он говорил, лодку "подрезали", впустив воду в качестве балласта в соответствующие цистерны.

– Z99, – продолжал он, – это подводная лодка, а не подводная лодка для дайвинга. То есть руль направляет ее и изменяет угол наклона лодки. Но гидропланы тянут ее вверх и вниз, две пары из них расположены спереди и сзади от центра тяжести. Они поднимают или опускают лодку целиком на ровном киле, а не погружаясь и ныряя. Теперь я установлю гидропланы на десять градусов вниз, а горизонтальный руль на два градуса вверх, и лодка погрузится на глубину тридцати футов и будет постоянно двигаться на этой глубине.

Он выключил бензиновый мотор и запустил аккумуляторный электродвигатель, который использовался при работе под водой. Огромные моторы издавали странный, жужжащий звук. Экипаж разговаривал тихими, сдержанными голосами. Послышался едва заметный толчок, и лодка, казалось, слегка задрожала от носа до кормы. Перед Ширли был датчик, который показывал глубину погружения и уровень воздуха, который показывал любой наклон.

– Погружаться под воду, – заметил он, – все равно, что двигаться по поверхности в условиях густого тумана.

Я не согласился с теми, кто сказал, что нет никакой разницы, двигаться под водой или на поверхности. На поверхности происходило одно. Но когда мы нырнули, это было очень неприятно. Вначале я успокоился, когда услышал, что там было десять баллонов со сжатым воздухом под давлением две тысячи фунтов на квадратный дюйм. Но только один раз до этого я дышал сжатым воздухом, и это было, когда один из наших клиентов однажды привел нас в туннели под реками Нью-Йорка. Это не было новым ощущением, но на глубине пятидесяти футов я почувствовал легкое покалывание по всему телу, стук в барабанные перепонки и легкий приступ тошноты.

Кеннеди улыбнулся, когда я двинулся вперед.

– Не бери в голову, Уолтер, – сказал он. – Я знаю, что ты чувствуешь в первой поездке. Одну минуту ты задыхаешься от недостатка кислорода, а затем в другой части лодки ты возбуждаешься от его избытка. Тем не менее, – он подмигнул, – не забывайте, что это регулируется.

– Ну, – ответил я, – все, что я могу сказать, это то, что если война – это ад, то подводная лодка – это война.

Однако меня очень интересовали вещи, связанные со мной. Впереди торпедные трубки и другие устройства вокруг маленьких дверей в носу судна делали его несколько похожим на щит, используемый при бурении туннеля под сжатым воздухом.

– Обычные торпедные катера используют обычную автомобильную торпеду, – заметил капитан Ширли, вездесуще подходя ко мне сзади. – Я улучшаю это. Я могу выпустить телеавтомобильную торпеду и направить ее либо с лодки, как мы сейчас, либо с наземной станции, где мы были прошлой ночью, по желанию.

В его манерах было нечто большее, чем гордость. Он был смертельно серьезен в своем изобретении.

Мы подошли к перископу, "глазу" подводной лодки, когда она движется прямо под поверхностью, и неважно, что мы были внизу.

– Да, – заметил он в ответ на мой недосказанный вопрос, – это перископ. Обычно есть один неподвижный, чтобы смотреть вперед, а другой подвижный, чтобы видеть то, что находится по бокам и сзади. У меня есть и то, и другое. Но, кроме того, у меня есть универсальный перископ, глаз, который видит все вокруг, на триста шестьдесят градусов – очень умное применение кольцевой призмы с объективами, конденсором и двумя окулярами низкой и высокой мощности.

Звонок от одного из членов экипажа привел его на корму, чтобы понаблюдать за работой чего-то, оставив меня наедине с собой, так как Кеннеди все еще бродил в поисках чего-нибудь, что могло бы натолкнуть на мысль. Предохранительные устройства, вероятно, больше, чем что-либо другое, интересовали меня, потому что я с особым увлечением читал о великих катастрофах на Лютине, Плювиозе, Фарфарде, А8, Фока, Камбале, японском № 6, немецком U3 и других.

Я знал, что под нами есть киль, который можно опустить, значительно облегчив лодку. Также был колокол подводной лодки, погруженный в резервуар с водой, с прикрепленными телефонными трубками, с помощью которых можно было "слушать", например, перед тем, как подняться, скажем, с шестидесяти футов до двадцати футов, и таким образом "слышать" корпуса других судов. Колокол ударялся с помощью давления воздуха и был таким же, как тот, который использовался для сигнализации подводных лодок на кораблях. Вода, будучи плотной, является отличным проводником звука. Даже в самой подводной лодке я слышал приглушенный звон гонга.