Крейг Кеннеди

– Вот в чем дело, – продолжил Эндрюс, яростно затягиваясь своей вечной сигарой и играя с письмами и вырезками. – Мы уже задерживаем выплату полумиллиона долларов страховки вдове пока можем. Но мы должны заплатить в ближайшее время, скандал это или нет, если только мы не сможем получить что-то большее, чем просто предположение.

– Ты уже держишь его в руках? – спросил Крейг.

– Да. Видишь ли, мы тщательно расследуем каждую подозрительную смерть. В большинстве случаев тела не находят. В этом отношении данный случай отличается от других. Есть тело, и, по-видимому, это тело застрахованного. Но подобная смерть, связанная с наименьшей тайной, подвергается тщательному изучению, особенно если, как в этом случае, она недавно была охвачена жесткой политикой. Моя работа часто помогала отменять решения врачей и присяжных коронеров. Страховой детектив, как ты легко можешь оценить, Кеннеди, вскоре начинает распознавать характерные черты преступлений, с которыми он имеет дело. Например, написание страховки, составленной для, редко предшествует заговору с целью обмана. То есть я знаю несколько случаев, когда политика, первоначально проводимая добросовестно, впоследствии становилась средством мошенничества. В случаях прямого убийства убийца побуждает жертву оформить страховку в свою пользу. В случаях самоубийства застрахованный делает это сам. Сразу после возвращения домой молодой Фелпс, у которого уже было пятьдесят тысяч долларов, подал заявку и получил один из самых крупных полисов, которые мы когда—либо выписывали, – полмиллиона.

– Это было бесспорно без оговорки о самоубийстве? – спросил Кеннеди.

– Да, – ответил Эндрюс, – и самоубийство – первая и самая простая теория. Ты даже не представляешь, насколько распространенным становится преступление самоубийства ради страхования жизни. В наши дни мы, страховщики, почти верим, что каждый, кто подумывает о прекращении своего существования, оформляет полис, чтобы сделать свою жизнь, которая для него бесполезна, выгодой, по крайней мере, для кого-то, и кошмаром для страхового детектива.

– Я знаю, – вмешался я, потому что вспомнил, что в то время меня очень интересовало дело Фелпса, – но я думал, что врачи, в конце концов, сказали, что смерть наступила из-за сердечной недостаточности.

– Так сказал доктор Форден, подписавший бумаги, – поправил Эндрюс. – Сердечная недостаточность, что это значит? С таким же успехом можно сказать, что у вас перехватило дыхание или отказали нервы. Я скажу вам, что это была за причина, на мой взгляд. Это был провал в деньгах. Тяжелые времена и неудачные инвестиции обрушились на Фелпса еще до того, как он по-настоящему понял, как распорядиться своим небольшим состоянием. Оно позвало его домой и – пуф!– он умирает, чтобы оставить своей семье крутые полмиллиона после своей смерти. Но сделал ли он это сам или это сделал кто-то другой? Вот в чем вопрос.

– Какова твоя теория, – рассеянно спросил Кеннеди, – надеюсь, что в жизни Фелпса не было скрытого скандала до или после того, как он женился на русской танцовщице?

– Я не знаю, Кеннеди, – признался Эндрюс. – У меня было так много теорий, и я менял их так быстро, что все, на что я претендую, помимо голых фактов, которые я изложил, – это то, что там, должно быть, был какой-то яд. Я скорее чувствую это, чувствую, что на самом деле в этом нет никаких сомнений. Вот почему я пришел к тебе. Я хочу, чтобы ты выяснил это, так или иначе. Компания не заинтересована ни в чем, кроме как в том, чтобы докопаться до истины.

– Тело действительно там? – спросил Кеннеди. – Ты его видел?

– Оно было там не позднее, чем сегодня днем, и к тому же в почти идеальном состоянии сохранности.

Кеннеди, казалось, смотрел на Эндрюса и сквозь него, как будто хотел загипнотизировать его, чтобы вытянуть из него правду.

– Дай-ка я посмотрю, – быстро сказал он. – Сейчас еще не очень поздно. Мы можем посетить склеп сегодня вечером?

– Запросто. Моя машина внизу. Вудбайн недалеко, и вы найдете его очень привлекательным пригородом, если не считать этой тайны.

Эндрюс, не теряя времени, доставил нас в Вудбайн, и на окраине маленького городка, одного из самых богатых в городе, он высадил нас в наименее вероятном месте из всех – на кладбище. Посещение кладбища не слишком приятно даже в ясный день. Ранним вечером это просто сверхъестественно. То, что было ужасно при дневном свете, стало вдвойне ужасным под покровом темноты.

Мы вошли на территорию через ворота, и я, по крайней мере, даже при всей просвещенности современной науки, не смог сдержать странного и жуткого ощущения.

– Вот склеп Фелпса, – указал Эндрюс, останавливаясь возле мраморного сооружения в греческом стиле и вытаскивая дубликат ключа от нового замка, который был установлен на тяжелой двери из решетчатого железа. Когда мы вошли, он содрогнулся от влажного запаха разложения. Кеннеди принес с собой свой маленький электрический фонарь, и, когда он сверкнул им, мы с первого взгляда увидели, что сообщения не были преувеличены. На всем были следы борьбы. Некоторые украшения были сломаны, а сам гроб был взломан.