Кремль 2222. Ховрино

Лия достала из кармана разгрузки небольшой пластиковый контейнер с дырочками в корпусе.

– Моя личная мини-коллекция летающих мутантов. Периодически обновляется, – с этими словами девушка открыла крышку контейнера и выудила из него жирную букашку с оторванными крыльями. – Это – мухара, назойливое напоминание всем, что открытые раны желательно чем-нибудь завязать.

– А если не завязывать?

– Если не завязывать – под шумок сядет прямо на рану и яйца в нее отложит. Замучаешься потом ножом выковыривать. Медикаментозно их травить бесполезно – живучие, заразы. Хорошо еще, что эти твари не особо распространены…

– Вот же гады! – нахмурился Бор. – Ну и пусть его плющ сожрет тогда!

Один из многочисленных цветков вьюна обхватил лепестками неожиданный подарок, хаотично шевелящий членистыми конечностями. Спустя несколько минут лепестки раскрылись. На одном из них дрожала крупная блестящая капля.

– Есть! – воскликнула Лия. После чего разделила травинкой большую каплю на две маленькие и слизнула одну.

– А вторая мне? – уточнил Бор.

– Нет, дампу лысому! – улыбнулась девушка. – Давай, подкрепляйся.

Бор сильно сомневался, что небольшая капелька густой, сладковатой влаги утолит и голод, и жажду. Но вскоре его сомнения развеялись. Желудок отозвался приятным ощущением сытости, а по телу разлилась волна бодрости. Громила невольно вспомнил цеха Зоны Трех заводов. Чувствовал Бор себя так, что окажись он сейчас в тех цехах, так один за всю бригаду бы отработал!

– Ух, хорошо! – сказал он. – Каких только чудес в мире не бывает!

– Тут по Москве разные чудеса скитаются, – произнесла Лия. – И большинство из них вовсе не склонны тебя кормить. А вот сожрать – завсегда и с удовольствием. Или подлянку какую сделать. Кстати, дай-ка твой «Корд» осмотрю.

– Держи, – громила снял пулемет со спины и протянул его девушке. После чего несколько минут с интересом наблюдал за тем, как Лия ловко и профессионально разобрала древнее оружие, а потом собрала, облегченно выдохнув:

– Порядок. А то дамп знает, что на уме у этих… «Немосов».

– «Немосов»?

– Я у их главаря татуировку на запястье видела. «Немос…» Что-то знакомое, но вот что – никак не вспомню… Не доверяю я этим незнакомцам. Сильно не доверяю. Ладно, это все потом. Значит, так. В Ховринку пойдем рано утром. Отдыхай пока.

– А ты? – нахмурился Бор.

– А я посторожу и заодно поохочусь. Плющевой сок это хорошо, но на нем долго не протянешь. Попробую к завтраку поймать хоммута. Я, конечно, не нео, которые в этом деле профи, но несколько раз и у меня получалось отловить обнаглевшего землероя, вздумавшего копать ход слишком близко к поверхности. Короче, сперва моя очередь, а потом ты на пост заступишь. У напарников все поровну – и еда, и отдых.

– Ты серьезно? Я – твой напарник???

– Абсолютно серьезно, – кивнула Лия. – Он самый. И никак иначе.

* * *

Керз шел по коридору, стены которого были покрыты полузасохими растениями, свисающими из узких щелей между плитами.

Непонятные полусферические устройства, вмонтированные прямо в потолок, испускали бледный, жутковатый свет, подобного которому ворм доселе не видел. Чем-то он походил на лунный, но в то же время сильно от него отличался. Луна – она сияет как-то… живее, что ли, в отличие от этого бледно-мертвого освещения.

Почти вся кровь вытекла из рассеченного тела малолетнего убийцы, лишь отдельные ее капли изредка падали на пол, впрочем никак на нем не выделяясь. Кровь сплошной засохшей коркой покрывала дорогу к алтарю, по которой зомбированный ворм тащил свою жуткую ношу.

Впереди коридор разветвлялся на два бетонных рукава, но Керз, ведомый невидимым оператором, уверенно повернул налево.

Пройдя с полсотни шагов, в холодном свете полусфер ворм разглядел сгорбленную фигуру, сидящую у стены. До ушей Керза донеслись приглушенные стоны, в которых среди нечленораздельных звуков иногда пробивались вполне понятные слова.

– Пода… те. Пода… те… риста ради…

Керз подошел поближе, присмотрелся. Сложно было понять, кто это замотан в кучу драных лохмотьев. Дамп? Да нет, вроде хомо, только сильно исхудавший, кожа да кости. Вдобавок на левой ноге доходяги чернела большая старая рана, в которой копошились жирные черви.

Между ног сидящего лежал покореженный кусок ржавого железа с рваными краями, грубо отогнутыми кверху. На дне этого подобия посудины кучкой лежали фрагменты чьих-то тел.

Отгрызенные пальцы, оторванные уши, отрезанные носы… Керза, до сего момента безразличного ко всему, при виде этого жуткого натюрморта неожиданно передернуло. Но оператор, недовольный нерешительностью своей куклы, всего лишь на пару секунд сжал мозг ворма клещами невыносимой боли.

Этого хватило. Керз взвыл, покачнулся и уронил свою остывающую ношу на пол. После чего, суетливо следуя ментальному приказу, наклонился, оторвал уши у маленького трупа и кинул их в кучу кровавых подаяний.

– Да вам Богз… доровья… – тихо пробормотал нищий.

«Богз?»

Знакомое имя всплыло где-то на задворках подсознания. На это кукловод, видимо, махнул рукой – остаточные воспоминания новой марионетки его, похоже, ничуть не волновали.