Кремль 2222. Ховрино

Неумолимый кукловод весь день и половину ночи гонял ворма от места очередной кровавой вакханалии к алтарю и обратно и только ближе к утру позволил его телу восстановить силы, ментально приказав Керзу поспать некоторое время.

Измученному ворму показалось, что он проспал всего лишь несколько минут. Только закрыл глаза – и сразу же получил ментальный приказ немедленно проснуться.

Керз вскочил на ноги – и тут же упал на колени, схватившись руками за голову. Ментальные клещи снова проявили себя. Правда, на этот раз они сжимали мозг не постоянно, а мучили его отдельными болезненными ударами. Как будто у кукловода не было времени заниматься Керзом персонально и он одновременно с ним приводил в чувство еще множество своих марионеток.

А Керз до своего пробуждения успел увидеть сон. Очень странный сон, ибо ничего подобного ворм никогда не видел наяву.

Поляна посреди леса, в центре которой горит костер. По всей поляне рассредоточились красиво и ярко одетые хомо. Что наиболее странно – у них нет при себе вообще никакого оружия. Неужели они не боятся нападения мутов? Ведь в любой момент те могут выскочить из-за деревьев!

Люди веселятся. Несколько крепких мужчин гоняют по вытоптанному участку поляны черно-белый шар, пиная его ногами. В стороне, в тени развесистого дерева, стоят в обнимку парень с девушкой. Их глаза прикрыты, и они плотно прижимаются друг к другу губами…

Стоп! Люди… Мужчины… Парни… Девушки…

Керз никогда не слышал таких слов, да еще в отношении хомо. Но теперь он откуда-то знал – именно так и нужно их называть. Так – правильно.

Из-за деревьев с громким лаем выбегает невиданный мут с вытянутой мордой, острыми короткими ушами и длинным хвостом, отдаленно похожий на крысособаку. Один из мужчин приседает и протягивает руки в сторону бегущего зверя. Что он делает? Мут оскалился и сейчас непременно вцепится в руку неосторожного хомо!

Но, как оказалось, зверь никого жрать не собирался. Подбежав к мужчине, он остановился и лизнул ему руку. Мужчина в ответ обнял мута, похлопав его по боку, покрытому чистой густой шерстью.

Кстати о деревьях. Ни одно из них не пытается схватить людей, хотя вот они, рядом, только ветки протяни…

Невероятная картина смазалась, сменившись другой, не менее невероятной. Перед глазами Керза предстала чистая, уютная комната, утопающая в полумраке. Перед широким окном, заслоненным шикарными, слегка поблескивающими полотнами невиданной ткани, стоит широкая кровать. На ней – те же парень с девушкой, которых Керз видел на поляне.

Они… спариваются? Нет. Разве можно назвать спариванием это красивое переплетение двух молодых, горячих тел, в котором нет ни власти, ни подчинения – только взаимное желание близости и взаимная страсть! И как активна, как изобретательна в своих ласках девушка! Какое наслаждение отражается на ее лице и на лице ее парня!

Керзу невольно вспомнились неписаные традиции его племени, касающиеся взаимоотношений между полами. По их канонам, женскому полу предписывалось всегда быть снизу и не совершать лишних движений – и во время соития, и вообще по жизни… Какими примитивными, скучными и отвратительными теперь виделись мутанту эти каноны!

Еще несколько картин, изображающих мирную жизнь людей, калейдоскопом промелькнули перед глазами ворма.

А потом Керз увидел войну.

Красивые, уютные дома рушились под ударами разнокалиберных снарядов, погребая под собой людей, чьи отчаянные крики раздавались из-за стен осыпающихся зданий. По разбитым в хлам дорогам промеж руин вышагивали стальные чудовища, расстреливая в спину убегающих жителей города. Другие чудовища парили в воздухе, в интенсивности уничтожении местного населения не уступая собратьям, шагающим по земле.

Взгляд ворма зацепился за девушку в разодранной одежде, ползущую по асфальту, испещренному трещинами. В бедре несчастной торчал глубоко застрявший осколок, и девушка вскрикивала каждый раз, когда ей приходилось двигать ногой.

Внезапно раненая замерла. На ее лице отразился ужас, смешанный с отчаянием. Из-за угла полуразрушенного здания навстречу ей вышел один из механических разрушителей города.

Стальная тварь на мгновение замерла – и протянула к девушке свою лапу с торчащим из нее стальным клинком…

– А ну отвали от нее, тварь! – прилетевший из-за руин крик, казалось, заглушил грохочущую отовсюду канонаду. Молодой мужчина с разбитым в кровь лицом и обожженными руками, к которым прилипли остатки сгоревшей одежды, превозмогая боль, швырнул в чудовище кусок кирпича.

Как глупо… Кусок кирпича для этого монстра все равно что песчинка. Почему хомо так поступил?

И внезапно мутант понял почему.

Потому, что это были не презренные хомо, какими привыкли их считать вормы, а люди. Не инстинктами едиными живущие и не разумом одним. Есть у людей то, чего никогда не сможет объяснить ни один ворм.

Чувства. Порой противоречащие здравому смыслу, инстинкту самосохранения, самим себе – но делающие людей людьми.