Кремль 2222. Севастополь

Крепость на мысу, на самом выходе из бухты, казалась еще более суровой и мрачной, чем первая. Это отразилось и на характере защитников Константиновского равелина – так они называли свое мощное укрепление. Здесь не было того пафоса и сложного формального разделения командных функций. Зато Совет был более обширный – в него входили командиры фаланг во главе с двумя стратегами – и проходил при всей внешней строгости более демократично.

Пленных сразу же отправили на внутренний двор равелина, напоминавший одновременно военный лагерь, базар и бурлящий муравейник. Среди чадящих костров на высоких, выложенных из бетонных блоков стульях восседали стратеги. Холодно разглядывая пленников, они параллельно выслушивали тихое, на ухо, бормотание адъютантов, обменивались быстрыми непонятными фразами, и рассылали приказы. Все здесь происходило быстро, четко, рационально.

И можно понять, почему: крепость на мысу была меньше, компактнее, и эффективность ее гарнизона была залогом выживания во враждебном мире.

– Кто такие, откуда? – оглядывая пленников, спросил первый стратег, высокий, жилистый, с блестящей загорелой лысиной. Тут же повернулся к вестовому:

– Ускорить анализ последнего наступления. Подсчитать потери – и доложить!

Вестовой коротко кивнул и исчез.

– Мы вам не враги, – сказал Зигфрид так спокойно, что создавалось ощущение, будто он не в плену, а говорит с этими суровыми людьми на равных. Наверняка он и сам так считал – для веста не существовало непререкаемых авторитетов. – И не союзники ваших врагов, как вы, возможно, думаете.

– Откуда тебе знать, что мы думаем? – оборвал его второй стратег, крепкий старик с аккуратной седой бородой.

– Вот что у него было, – сказал старший отряда, задержавшего чужаков.

Он поднял над головой меч веста, демонстративно извлек его из ножен. Подкинул в воздух камень размером с голову и уверенным движением перерубил его. Продемонстрировал стратегам налившуюся багровым раскаленную сталь.

– Серьезное оружие, – нахмурился седой стратег.

– Не похоже, что это дело рук Миков, – сказал второй. – Откуда вы взялись?

– Мы с севера, – сказал Книжник.

– Точнее!

– С материка, – семинаристу не хотелось наступать на прежние грабли и сразу выдавать всю информацию.

Но стратегу было плевать на его рефлексии:

– Говори конкретно, или я прикажу экзекутору выбить из тебя информацию.

– Он из Кремля, – сказал за него Зигфрид.

– Вот как? – медленно произнес первый стратег. Глянул на второго. Тот едва заметно кивнул.

– Выходит, не лгали, что объявились люди из метрополии, – сказал первый стратег. Откинулся на спинку, задумчиво разглядывая чужаков. – С какой вы здесь целью? Разведка?

Такого поворота Книжник не ожидал, и слегка опешил. Нервно пожал плечами:

– Специально нас никто сюда не посылал. Неделю назад я понятия не имел, что в Севастополе все еще есть люди. Он вот вообще местный, – Книжник кивнул на Славу. – Девушку по пути подобрали…

– Это еще кто кого подобрал, – язвительно заметила Кэт.

– Женщине слова не давали, – оборвал ее первый стратег.

Похоже, здесь, как и в Михайловском равелине, роль женщин была весьма незавидна. Кэт это заметно разозлило, но она сумела сдержаться, лишь сжала кулаки и одарила надменных стратегов хмурым взглядом.

– Если бы мы явились сюда со шпионскими целями, мы бы не трубили об этом на весь город, – веско сказал Зигфрид. – Да еще так, что слава о нас дошла бы к вам быстрее нас самих.

Первый стратег усмехнулся:

– Это ты верно говоришь. Такого шпиона бояться не стоило бы. И все же вам придется заслужить жизнь и доверие. Мы здесь просто так никому не доверяем.

– Наверное, поэтому у вас нет союзников, – дерзко заметил Книжник.

– А у Кремля есть союзники? – желчно поинтересовался второй стратег.

– Есть, – Книжник кивнул в сторону Зигфрида. – Весты. И надежнее союзника не найти.

Это был опасный ход. Начни сейчас эти парни выяснять, кто такие эти весты, откуда взялись, могли всплыть старые обиды. Ведь и Кремлевские не сразу привыкли к союзу с потомками смертельных врагов с Запада.

Но стратеги не стали углубляться в историю. Они оценивали чужаков интуитивно, по облику и поведению. И, возможно, нарочно провоцировали их на поступки, не доверяя длинным речам.

– Допустим, вы не враги, – кивнул первый стратег. – Но право на жизнь нужно заслужить.

Его прервал вестовой, возникший рядом так же внезапно, как до этого исчез. Он сделал быстрый и тихий доклад. Глаза стратега сверкнули, он ткнул пальцем в Зигфрида.

– А вот как раз и случай представился, – он повернулся к старшему отряда, продолжавшему стоять рядом, ревностно наблюдая за пленниками. – Значит, так, Никос. Бери их под свою команду – и двигай на мол. Доложили: чудь снова полезла, нужно зачистить, пока не закрепилась.

– Я – с ними?! – старший вспыхнул, но мгновенно взял себя в руки. – Понял, выполняю.

– По исполнении доложишь, – первый стратег перевел взгляд на Книжника и пояснил, будто персонально для него:

– Только бой покажет, кто ты есть на самом деле.