Кремль 2222. Замоскворечье

Хок предупреждал, что посланник Ворона – «знатная двуличная скотина». И еще искалеченный шам говорил, что этот «осведомитель» является двойным агентом и успешно морочит разведчику Кремля голову… Вот только все позабылось в водовороте последующих событий. Лан покачал головой, мысленно возвращаясь на Арену. Неравный бой с Мрагом и его нео, затем хаос в Новоарбатовке, убийство Кудесника, схватка с шамами… Хок ему все рассказал, а он прохлопал ушами… Обидно, блин. Сам влетел в паутину Мухолова, еще и Титана втянул. Обидно…

Мух оскалился, его большие зубы влажно блестели в непривычно ярком электрическом свете. Лан рванул на предателя и от души врезал ему под дых защищенной шлемом головой. Мух скорчился, а Лан рывком распрямился, попав макушкой предателю в челюсть. Громко хрустнули кости, Мух отпрянул, ноги его подкосились, и Кривой Шрам с глухим стоном рухнул, на пол рядом посыпались выбитые зубы. Эдакой прыти от скованного и избитого дружинника не ожидал никто. Лан сгруппировался, полагая, что на него снова набросятся всей сворой, однако вместо этого бандиты принялись смеяться, показывая на Муха пальцами. Что ж, предатели в любой среде не пользуются уважением. И терпят их лишь до поры, до времени.

Двое замоскворецких вцепились Лану в плечи и принудили его снова сесть. Один при этом продолжал добродушно похохатывать, глядя, на кровавые пузыри, которые выдувал губами Мух.

Бандит с лицом юродивого встал перед Ланом.

– Нас много, – сказал он весомо. А потом повторил, округлив глаза и вскинув куцые брови: – Нас. Много.

Еще бы… То же самое внушали кремлевским жителям со школьной скамьи. Слишком много желающих видеть Кремль в руинах, а его общину – в рабстве или же вовсе вырезанной под корень. Бандиты, мародеры всех мастей, не способные ни пахать, ни сеять, само существование которых – суть причинение зла. Трупоеды, которые куда теперь ближе к зверью, чем к людям. Разношерстные племена мутантов, которые из года в год становятся все многочисленнее и сильнее. Прожженные в Полях Смерти нео… Шаманы, в рядах которых все больше Старших… А еще био – враги всего живого, – действующие независимо или в связке со своими «друзьями»-нейромантами. А еще – тьма всяких мутантов-животных и мутантов-растений, одинаково враждебных как ко всем сторонам, так и друг к другу.

Их действительно много. И как выстоять против этой орды?..

Лан не знал. Но он – всего лишь рядовой бесконечной войны. Ему было известно, что так происходило испокон веков. Кремль – самая большая крепость Европы, рассказывал отец Филарет на уроках. И где теперь та Европа? А Кремль живет.

Яркий свет померк, включенными оставили лишь несколько ламп, да и те – вполнакала. Энергию надо было экономить.

Пленников повели по широкой лестнице наверх. Лан мало что видел из-за спин и голов сопровождающих. Ясно было только, что банда хозяйничает в этой башне давно: замоскворецкие более или менее очистили строение от мусора, восстановили почти все двери, а помещения за ними – или обжили, или использовали вместо хранилищ. Там – какие-то коробки, здесь – всякое ржавье… Молодчики, не задействованные в конвоировании пленников, деловито сновали туда-сюда, выполняя какие-то поручения. Не все носили одинаковую черную униформу, зато, как один, были при оружии: будь то старинные автоматы, пистолеты в поясных кобурах или же короткие мечи в неброских ножнах. Кто-то прятал лица под балаклавами, но в основном обходились без масок. Лан предположил, что лица закрывают только те, кто находится на боевом задании. Хлопали двери, стучали каблуки сапог и «берцев», слышались непривычные звуки работающего электроинструмента. Лан, несмотря на свое положение, старался фиксировать увиденное в памяти.

На появление Лана и киборга встречные бандиты реагировали чаще всего безразлично. Ну, ведут двух каких-то неудачников, – мало ли кто решил побродить на свою голову в окрестных болотах… Лан подумал, что называть замоскворецких бандитами – не совсем верно, а воинами, что, очевидно, было ближе к истине, – язык не поворачивался. Безусловно, они представляли преступную организацию, но это не был опустившийся сброд, вроде тверских мародеров или завсегдатаев Арены. Это была военизированная группировка, что сродни маркитантам, только более расположенная к силовым действиям, нежели к торговле.

В широком коридоре первого этажа Лан увидел детей. Нельзя сказать, что это было большой неожиданностью, но все же Лан растерялся. Гораздо проще представлять врага в виде безликого полчища головорезов, которых нужно давить без сомнений и жалости, как тараканов, а когда оказывается, что это – не абстрактное зло, а община, в которой есть гражданские с незапачканными кровью руками, то сразу все становится как-то более запутанно.