Крепкие узы (ЛП)

Она уставилась на него.

— Откуда Вы столько знаете? Я думала, что вы…

— Мамору-кун донес до нас некоторые вещи, тем более, я хорошо помню Берилл в прошлом. К сожалению, я не знал, сколько всего вам пришлось испытать не только от ее рук, но от тех, кто посмел использовать наши лица и имена, поэтому я хотел бы попросить прощения за свои опрометчивые слова.

То, как его глаза сверкнули от ярости, или даже отвращения, когда он произнес «Берилл», практически убедило Минако в его искренности. Но, будучи прекрасной актрисой, она прекрасно знала, как легко обмануть человека.

— Что ж, могу признать, что у меня действительно есть некоторое предубеждение относительно вас четверых, но я объективномыслящий человек, мистер Стерлинг, так что если вы сможете доказать мне вашу верность, то я не помедлю рассмотреть возможность работать вместе.

— Благодарю, Айно-сан. И, прошу, называйте меня Коннором.

— Ну, тогда, думаю, можете называть меня Минако, — крайне неохотно предложила она.

— Минако, — произнес он, отмечая, как легко это имя слетело с его языка, а щеки Минако порозовели. — Что ж, Минако, мне крайне неприятно прерывать нашу с Вами милую беседу, — он встал из-за стола. — Но, боюсь, у меня встреча через пятнадцать минут, и я должен к ней подготовиться. Более того, Вам нужно на занятия, не так ли?

Минако кивнула, позволяя ему проводить ее до двери.

— Я учусь в университете Мэйдзи, изучаю юриспруденцию.

— О, — прокомментировал он, открывая для нее дверь. — Думаю, она Вам подходит.

— А Вы, должно быть, частенько посещаете спортзал, — выпалила Минако, обратив внимание на его накачанные мускулы, которые показались из-под хлопковой рубашки.

Он, в самом деле, моргнул, и Минако мысленно дала «пять» самой себе за то, что смогла лишить его самообладания.

— Да, я часто туда хожу, — признал он.

— Я люблю бегать по утрам…

Она не совсем понимала, куда она себя ведет, но прежде, чем она смогла бы это обдумать, он произнес:

— Может быть, как-нибудь побегаем вместе?

— Конечно.

«А почему нет?» — подумала она, страстно желая, чтобы сердце перестало биться как ненормальное. «Это же не свидание — так я просто смогу проследить за ним».

— Прекрасно, тогда давайте запланируем на завтра.

— Договорились.

Она взглянула на протянутую ей руку и неуверенно вложила в нее свою ладонь. К ее удивлению, он не пожал ее, а размеренно и спокойно поднес ее к губам, от прикосновения которых у нее пробежали мурашки по всему телу. Но его глаза добились еще большего эффекта — гораздо большего, чем она хотела бы дозволить.

— Хорошего дня, Минако.

— Увидимся, Коннор-сан, — несколько неловко попрощалась она — ей было достаточно непривычно общаться столь близко с представителем мужского пола (разумеется, если не считать ее отца и Артемиса).

Когда дверь захлопнулась, она словно пришла в себя, когда внезапно осознала, что только что произошло.

— Причиндалы Эроса! Айно Минако, тебя только что обыграл профессионал!

Она была так раздражена, что незамедлительно пнула край фонтана, оставив на нем след размером с небольшой мячик. Ее рука все еще дрожала он трепетного и легкого прикосновения губ Коннора.

— Расстаяла, словно он единственный мужчина в мире! — злобно ругала она предательские сердце и тело.

В это же время в офисе, Коннор облегченно вздохнул, когда Минако вышла на улицу. Он отметил, как ее волосы создали некий ореол сияния вокруг нее. Ему припомнились ее пунцовое лицо и яркие глаза, после чего он провел рукой по тыльной стороне шеи — эта женщина явно творила с ним нечто такое, что ему было совершенно не ясно. Борьба с этими неожиданными эмоциями стала для него самым большим испытанием за длительное время. А это могло означать только одно — что она опасна.

— Венерианцы, — пробормотал он. Аромат ее духов остался на его руке — легкий и теплый, с капелькой меда, но с неожиданной ноткой металлической резкости, которая его совершенно не портила. А еще, этот запах был до безумия ему знаком.

«Венерианский парфюм…»

Его глаза сузились. И что именно это все значило? И почему он не мог выбросить ее образ из головы?

— Сэр? — раздался голос его секретаря.

— Иду.

«И я точно не думаю ни о каких венерианских блондинках!» — добавил он для собственного спокойствия.

На протяжении всего последнего часа Нолан не сводил с Макото глаз. Да, конечно, его челюсть совершала какие-то двигательные действия, когда он поддерживал беседу с Хино-сан о религиозных индийских практиках, но об этом он мог говорить даже во сне. Но эпицентром его внимания была именно Мако и ее сногсшибательные поразительные глаза, которые сводили его с ума.

Где же он их видел? Может быть, это было и не на Земле вовсе? Какое-то безумие.

Он бубнил что-то про индуских божеств, но в это время он старательно пытался найти в своей памяти хотя бы какую-то зацепку — хоть что-то, что помогло бы ему вспомнить, где он мог их встречать. Могли ли они быть связаны с ливневым дождем? Кругом темно, беснуется природа…