Крепость тёмная и суровая: советский тыл в годы Второй мировой войны

В первые месяцы после выхода указа государство столкнулось с огромными трудностями, заставляя руководство предприятий и суды ему следовать. Директора отказывались сообщать о прогульщиках, прокуроры на местах не стремились возбуждать уголовные дела, а судьи вопреки закону оправдывали обвиняемых или выносили им мягкие приговоры. Если заседание проходило в народном суде, рядовые рабочие нарушали ход слушания выкриками в защиту обвиняемого. Сопротивление новому закону продолжалось до конца лета, пока государство не развернуло суровую кампанию по борьбе с такими руководителями и судьями, в том числе отдав некоторых под суд. Только тогда соблюдение закона пришло в «норму» и посыпались обвинительные приговоры[911]. В период между обнародованием указа в июне 1940 года и фактическим введением более жестких мер в декабре 1941‐го за незаконный уход с работы было осуждено более 636 000 рабочих и служащих, а за прогулы – еще более внушительное количество: 3 253 000 человек

[912].

26 декабря 1941 года был принят еще более суровый закон, по сути вводивший среди работников оборонной промышленности военную дисциплину. Теперь на оборонных предприятиях рабочим, без разрешения уходившим с завода, грозил уже не приговор народного суда и небольшой тюремный срок, а военный трибунал и от пяти до восьми лет лагерей или тюрьмы[913]

. Изначально указ распространялся на ключевые отрасли оборонной промышленности: авиацию, производство вооружения, боеприпасов, минометов и танков, судостроение и химическую промышленность, а также связанные с ними строительные предприятия. В 1942–1944 годах перечень отраслей и предприятий постепенно расширялся, так что в него вошли среднее машиностроение (в первую очередь автомобильные и вагоностроительные заводы), цветная металлургия, добыча угля, нефтяная промышленность, черная металлургия, текстильная промышленность, электроэнергетика, выплавка меди, целлюлозно-бумажное производство, отдельные станкостроительные заводы, производство резины и газовая промышленность[914]. В апреле и мае 1943 года после отдельного указа произошла милитаризация сначала железнодорожного, а затем и речного транспорта: если работник транспортной отрасли приходил с опозданием более чем на два часа, ему грозило от трех до семи лет лагерей; тех, кто уходил с работы или отсутствовал более суток, могли приговорить к отправке в лагеря на срок от трех до десяти лет или даже к еще более суровому наказанию (вплоть до расстрела), если их действия повлекли за собой аварию

[915]. Прогулы и отлучки на предприятиях, не связанных с транспортом, равно как и незаконная смена работы вне оборонного сектора, продолжали регулироваться менее суровым законом от 26 июня 1940 года. Разница в суровости наказания проявлялась и на уровне языка. Если с работы уходил человек, занятый в оборонной промышленности или транспортном секторе, его действия квалифицировались как «дезертирство», тогда как в случае работника любой другой отрасли речь по-прежнему шла о «самовольном уходе с работы». Принятые в военные годы указы о дезертирстве оставались в силе еще долгое время после окончания войны. От милитаризации транспорта отказались только в марте 1948 года, а еще два месяца спустя был наконец отменен указ от 26 декабря 1941 года[916]

.

Приговоры за трудовое дезертирство в годы войны