Читаем Крепость тёмная и суровая: советский тыл в годы Второй мировой войны полностью

В первые годы войны взрослые, как и дети, страдали от последствий эвакуации, тесноты и антисанитарии. В 1942 году смертность от острых желудочно-кишечных заболеваний и дизентерии резко возросла: только в городских районах они стали причиной каждой шестой смерти, то есть унесли жизни 116 000 человек от пяти лет и старше[1071]

. В 1943 году, с окончанием эвакуации, смертность от заболеваний желудочно-кишечного тракта упала до предвоенных показателей и продолжала снижаться в 1944 году. Хотя в 1943 и 1944 годах санитарные условия в большинстве городов только ухудшались, положительный сдвиг произошел в результате энергичных действий работников системы здравоохранения, стремившихся усовершенствовать контроль, изолировать больных и строго следить за соблюдением мер по предотвращению эпидемий[1072]
. Количество случаев желудочно-кишечных заболеваний удалось снизить, но рост смертности по другим причинам вскоре оттеснил это достижение на второй план. В отличие от младенческой смертности, заметно снизившейся после первых беспорядочных лет войны, смертность среди взрослого населения продолжала резко возрастать. В 1943 году смертность среди людей от пяти лет и старше в крупнейших городах в тылу превышала показатели 1940 года местами в пять раз, и такой резкий скачок невозможно было объяснить одним лишь ростом населения. Население Челябинска, например, за годы войны увеличилось на 46 %, но смертность в возрастной категории от пяти лет и старше выросла на 571 % – ее рост превысил рост населения более чем в десять раз. В Златоусте численность населения возросла немногим менее чем на 20 %, но смертность в той же возрастной группе подскочила на 335 %, что более чем в пятнадцать раз превысило рост населения. А в Саратове и Кирове разница между приростом населения и ростом смертности была более чем двадцатикратной[1073]
.

Основная причина резкого роста смертности заключалась в общем воздействии голода и туберкулеза. До изобретения антибиотиков туберкулез у человека, вызываемый палочкой Коха (Mycobacterium tuberculosis

), считался неизлечимым заболеванием. Уровень заболеваемости туберкулезом среди разных групп населения почти не отличался[1074]. Большинство людей сталкивались с туберкулезными бактериями в юношеском возрасте (до двадцати лет), но заболевали не все. Некоторые сопротивлялись болезни, другие же переносили ее в легкой форме, после чего микобактерии «дремали» в легких, покрытые защитной оболочкой. У подавляющего большинства людей, соприкоснувшихся с туберкулезной палочкой, симптомы болезни до конца жизни могли так и не проявиться. Однако если иммунная система подвергалась серьезному удару, например при недоедании или серьезной инфекции, защита организма разрушалась. Бактерии покидали оболочку и вызывали активную фазу заболевания (как правило, в легких), чрезвычайно заразного и почти всегда смертельного. Таким образом, именно от среды в значительной степени зависели возвращение болезни и ее заразность. Раньше недостаток питания вскоре приводил к тому, что росло количество случаев активной формы заболевания и повышалась вероятность летального исхода, а теснота в жилищах и плохая гигиена способствовали быстрому распространению инфекции. Действенных лекарств еще не изобрели, и врачам приходилось ограничиваться доступными методами: изолировать носителей, выявлять людей, с которыми они контактировали, и внимательно наблюдать за ними, обеспечивать покой и улучшенное питание тем, кто уже заболел. Война создала идеальные условия для новой губительной волны туберкулеза. Скученность и антисанитария содействовали распространению болезни и повышали шансы заразиться другими серьезными инфекциями, что, в свою очередь, ослабляло контроль иммунной системы над латентным туберкулезом. И. А. Шаклеин, советский специалист по туберкулезу, объяснил:

В первое время войны возрастает эпидемиологическая опасность туберкулеза. Количество бациллярных больных нарастает в связи с эвакуацией в тыл туберкулезных больных. Сеть больничных и санитарных коек обычно снижается. Становится трудно изолировать бациллярных больных из бараков, увеличивается смертность на дому. Многие туберкулезные инвалиды возвращаются к станку, на завод, в учреждение… Вот в основном условия, вызванные войной[1075].

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»

Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами
Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами

Эта книга — увлекательная смесь философии, истории, биографии и детективного расследования. Речь в ней идет о самых разных вещах — это и ассимиляция евреев в Вене эпохи fin-de-siecle, и аберрации памяти под воздействием стресса, и живописное изображение Кембриджа, и яркие портреты эксцентричных преподавателей философии, в том числе Бертрана Рассела, игравшего среди них роль третейского судьи. Но в центре книги — судьбы двух философов-титанов, Людвига Витгенштейна и Карла Поппера, надменных, раздражительных и всегда готовых ринуться в бой.Дэвид Эдмондс и Джон Айдиноу — известные журналисты ВВС. Дэвид Эдмондс — режиссер-документалист, Джон Айдиноу — писатель, интервьюер и ведущий программ, тоже преимущественно документальных.

Джон Айдиноу , Дэвид Эдмондс

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Политэкономия соцреализма
Политэкономия соцреализма

Если до революции социализм был прежде всего экономическим проектом, а в революционной культуре – политическим, то в сталинизме он стал проектом сугубо репрезентационным. В новой книге известного исследователя сталинской культуры Евгения Добренко соцреализм рассматривается как важнейшая социально–политическая институция сталинизма – фабрика по производству «реального социализма». Сводя вместе советский исторический опыт и искусство, которое его «отражало в революционном развитии», обращаясь к романам и фильмам, поэмам и пьесам, живописи и фотографии, архитектуре и градостроительным проектам, почтовым маркам и школьным учебникам, организации московских парков и популярной географии сталинской эпохи, автор рассматривает репрезентационные стратегии сталинизма и показывает, как из социалистического реализма рождался «реальный социализм».

Евгений Александрович Добренко , Евгений Добренко

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Война
Война

Захар Прилепин знает о войне не понаслышке: в составе ОМОНа принимал участие в боевых действиях в Чечне, написал об этом роман «Патологии».Рассказы, вошедшие в эту книгу, – его выбор.Лев Толстой, Джек Лондон, А.Конан-Дойл, У.Фолкнер, Э.Хемингуэй, Исаак Бабель, Василь Быков, Евгений Носов, Александр Проханов…«Здесь собраны всего семнадцать рассказов, написанных в минувшие двести лет. Меня интересовала и не война даже, но прежде всего человек, поставленный перед Бездной и вглядывающийся в нее: иногда с мужеством, иногда с ужасом, иногда сквозь слезы, иногда с бешенством. И все новеллы об этом – о человеке, бездне и Боге. Ничего не поделаешь: именно война лучше всего учит пониманию, что это такое…»Захар Прилепин

Василь Быков , Всеволод Вячеславович Иванов , Всеволод Михайлович Гаршин , Евгений Иванович Носов , Захар Прилепин , Уильям Фолкнер

Проза / Проза о войне / Военная проза