Крещение Руси

Последуем в изучении этих вопросов от внешнего к сокровенному, внутреннему. Греки, римляне, арабы, германцы единодушно отмечали простоту нравов восточных славян. Историк России С. М. Соловьев утверждает: «Сличив известия современников-чужеземцев, мы находим, что вообще славяне своею нравственностью производили на них выгодное впечатление: простота нравов славянских находилась в противоположности с испорченными нравами тогдашних образованных или полуобразованных народов. Так, встречаем отзывы, что злые и лукавые попадаются очень редко между славянами». Это, конечно, не должно давать повода к идеализации славянской древности. «Доброта не исключала, впрочем, свирепости и жестокости в известных случаях», - пишет далее С. М. Соловьев [II, 15, с. 103]. Но в понятие «простота нравов» входили не только доброта, незлобие, прямодушие, но и простота быта, происходившая из-за отсутствия чрезмерной привязанности к земному благополучию. Вспомним хотя бы летописное свидетельство о походном быте князя Святослава, сделанное с явным одобрением [I, 1, с. 79]. Неозабоченность славян жизненными благами отмечают на протяжении веков все исследователи русского национального характера.

В прямой связи с этим феноменом находится особое тяготение древних русских людей к движению, к освоению нового пространства - стремление к «воле». «Воля» у русских - это совсем не то, что «свобода» в значении независимости от каких-либо моральных или гражданских законов или от власти. Закон нравственный, гражданская «правда», учреждение власти - очень чтимые категории в русской древности. «Воля» - это возможность совершать движение. В одних случаях это стремление к перемещению в родных просторах, в других - тяга к движению духовному, к непрестанному постижению смысла бытия. В обоих случаях очевидна жажда узнавать, постигать и осваивать дивный, премудро устроенный Божий мир.

И все же, если говорить о дохристианской древности, то категория «воли» относится более всего к перемещению (движению в пространстве). Древность тех времен, по мнению акад. Д. С. Лихачева, выработала даже особое обозначение «храбрости в пространстве», выраженное точным словом «удаль» [I, 1, с. 5). Эта врожденная «охота к перемене мест» у народа отнюдь не кочевого (!), оседлого, сохранилась на Руси навсегда. Учебники Российской истории начала нынешнего века пытались даже, конечно с явной натяжкой, объяснить этим природным качеством русских людей установление крепостного права «в интересах государства». Академик Д. С. Лихачев тонко подметил, что любое несчастье у русских людей получало характерное обозначение - «теснота». Конечно, стремление к переездам на новые места и земли в поисках «лучшей доли» и «воли» нередко вызывалось и притеснением социальным - со стороны сильных мира сего. Но это лишь одна из черт национального характера, укорененная в духовной особенности нации. Она резко отличается от стремления к покорению народов и пространств у воинственных кочевых племен. Русь ширилась в основном за счет свободных, незанятых или малонаселенных земель и была движима не желанием порабощения и тиранического господства над другими народами, а очень светлой и мирной жаждой узнавания новых пространств и, по возможности, духовного и культурного освоения узнаваемого. Братское и дружелюбное отношение русских к любым другим народам - всемирно известная черта. Желание помочь, «пособить», защитить, заступиться за других, искреннее уважение к обычаям, живой интерес к нравам и верованиям других свойственны Руси искони. Были со стороны русских и эксцессы насилия, но они всегда являлись исключениями из правила.

Русь часто воевала. Особенно крепко бились с печенегами, половцами, хазарами, волжскими болгарами. Эти войны всегда были оборонительными, направленными на защиту своей земли от воинственных и беспокойных соседей. Но ходили и на Византию, приближались к самому Константинополю (Царьграду). Это - особая историческая тема, которая заслуживает специального изучения. Необычны были эти походы! В них явно просматривается желание не столько пограбить (хотя, конечно, и грабили, и обогащались здесь княжеские дружины), сколько завязать отношения с этой могучей, славной, во многом загадочной и чем-то очень притягательной для русских страной, показать (представить) ей себя! Греческих территорий никогда не захватывали. Попытка Святослава обосноваться на Дунае осуждалась и матерью его Ольгой, и, судя по всему, обществом, да и кончилась весьма печально. Зато в результате походов заключались договоры о торговле, о множестве любопытнейших житейских мелочей, которые свидетельствуют о главной, не всегда явной, цели походов - завязать и упрочить многообразные отношения с православной империей.