Читаем Крещение Руси полностью

Следовательно, даже когда Апостолы повелевают блюсти доброе отношение к людям, они имеют в виду не Евангелие.

В то же время совершенно ясно, что выбранные из закона Моисея три критерия необходимого далеко не исчерпывают этого закона. Тогда если сие необходимое

и не закон Моисея, и не Евангельские заповеди, то что же это такое? Это - закон, написанный в сердцах (Иер. 31, 33; Евр. 10, 16) человеческих Богом, равно обязательный для всех народов. Исполнение этого закона и соделывает возможным верное восприятие и исполнение иудеями закона Моисея, а всеми, и иудеями, и язычниками, - Евангелия Христова.

Язычники, не имеющие писаного закона, должны и могут исполнять закон совести по природе, ибо они - Божии создания. Вот почему некоторые языческие племена, например поляне, следовали этому закону, вот почему летописец-христианин считает излишним подкреплять его ссылками на Священное Писание.

Некоторую трудность для понимания представляет в этом вопросе «пищевой» запрет, полагаемый Апостолами для язычников, уже уверовавших в Евангелие Нового Завета.

В чем именно состоит вред нечистой, скверной пищи, особенно крови, мертвечины и удавленины для духовной жизни человека, для совести?

В Ветхом Завете Господь говорит древнему Богоизбранному Израилю: Мяса, растерзанного зверем в поле, не ешьте, псам бросайте его (Исх. 22, 31); не ешьте никакой мертвечины

(Лев. 14, 21); не ешьте крови ни из какого тела, потому что душа всякого тела есть кровь его (Лев. 17, 14); строго соблюдай, чтобы не есть крови, потому что кровь есть душа: не ешь души вместе с мясом, не ешь ее; выливай на землю ее, как воду; не ешь ее, дабы хорошо было тебе и детям твоим после тебя (Втор. 12, 23 - 25).

Животное, растерзанное зверем, является добычей (долей, частью) зверя, поэтому оставшееся мясо его и следует отдать зверям же - собакам. Человек, вкушающий такое мясо, входит «в долю» зверя, приобщается ему, нисходит в иерархии творений до уровня зверей. Поэтому, если случится ему совершить такое беззаконие, он должен очиститься (Лев. 17, 15). Вкушение мертвечины таким же образом вводит человека... в долю... смерти, приобщает ей. Но особенно велик духовный вред для человека от вкушения крови животных.

Запрет на кровь дан не только Израилю через Моисея. В древности он положен для всего человечества в лице Ноя и его рода, которому Господь повелел: Все движущееся, что живет, будет Вам в пищу; как зеленъ травную даю вам все; только плоти с душею ее, с кровью ее, не ешьте; Я взыщу и вашу кровь, в которой жизнь ваша, взыщу ее от всякого зверя, взыщу также душу человека от руки человека... Кто прольет кровъ человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию (Быт. 9, 3, 4 - 6). Здесь замечательно то, что Бог говорит о человекоубийстве в непосредственной связи с запретом вкушать кровь животных.

Церковь Христова, Церковь Нового Завета (Новый Израиль) отменила не все «пищевые» запреты Завета Ветхого. Например, христианам не возбраняется вкушать свинину и мясо некоторых других животных, запрещенных к употреблению в законе Моисея. Но вот что говорится в «Правилах Святых Апостолов», подтвержденных к неукоснительному соблюдению и последующими семью Святыми Вселенскими Соборами Церкви: «Если кто епископ, или пресвитер, или диакон, или вообще из священного сана будет есть мясо в крови души его, или зверятину, или мертвечину, - да будет извержен (из сана). Ибо это запретил закон. Если сие же делает мирянин, да будет отлучен» (правило 63-е).

Вывод, таким образом, следующий: Божий запрет употреблять в пищу кровь животных, звероядину и мертвечину дан всему человечеству и на все времена как один из законов совести. В законе Моисея он оказался лишь потому, что Богоизбранный народ должен был тем более соблюдать то, что положено соблюдать всем народам земли. В таком смысле и следует понимать ссылку «на закон» в правиле святых апостолов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Новый эклогион
Новый эклогион

Псковским региональным отделением Литературного фонда России издана книга «Новый эклогион» преподобного Никодима Святогорца. Ее составили жития святых мужей и жен, выбранные из святцев нашей святой Православной Церкви и пересказанные преподобным Никодимом.35 лет Никодим Святогорец жил в пустыньке «Капсала», вблизи греческого городка Карей, которая сравнима с оазисом в пустыне. Убогие подвижнические каливы, где проливаются пот и боголюбезные слезы, расположены на прекрасных холмах. По словам монахов, пустынька похожа на гору Елеонскую, где молился Христос. Здесь Господь — «друг пустыни, здесь узкий и скорбный путь, ведущий в жизнь…». В этом прибежище преподобных авва и просветился, и освятился. И, движимый Духом, следуя отеческому преданию, писал свои бессмертные сочинения.Горя желанием показать православному миру путь восхождения к Богу, святой Никодим был занят поисками методов обучения, чтобы с их помощью, избавившись от своей страстной привязанности к земному, верующий смог бы испытать умное духовное наслаждение, наполняя душу свою Божественной любовью и уже здесь предобручаясь вечной жизни. Так в конце XVIII века был создан «Новый эклогион», для которого преподобный выбрал из рукописей Святогорских монастырей неизданные жития, чтобы преподнести их как нежный букет духовных цветов нашему жаждущему правды православному народу. На примерах богоугодной и святой жизни он закалял его слабую волю, освящал сердце и просвещал помраченный страстями ум.Большинство житий, ради малограмотных «во Христе Братий своих», Никодим переложил с древних текстов на доступный язык. Простой, всем понятный язык Никодима насыщен личным священным опытом, смирением и радостотворным плачем, любовью к Богу, славословным кипением сердца и литургическим чувством.

Никодим Святогорец

Православие / Религия / Эзотерика
Православие и свобода
Православие и свобода

Представлять талантливую работу всегда приятно. А книга Олеси Николаевой «Православие и свобода» несомненно отмечена Божиим даром приумноженного таланта. В центре её внимания − проблема свободы воли, то есть та проблема, которая являлась мучительным вопросом для многих (и часто − выдающихся) умов, не просвещённых светом боговедения, но которая получает своё естественное разрешение лишь в невечернем свете Откровения. Ведь именно в лучах его открывается тот незыблемый факт, что свобода, то есть, по словам В. Лосского, «способность определять себя из самого себя», и «придаёт человеку отличающую его особенность: быть сотворённым по образу Божию, ту особенность, которую мы можем назвать личным его достоинством»[1]. Грехопадение исказило и извратило это первозданное достоинство. «Непослушанием Богу, которое проявилось как творение воли диавола, первые люди добровольно отпали от Бога и прилепились к диаволу, ввели себя в грех и грех в себя (см.: Рим. 5:19) и тем самым в основе нарушили весь моральный закон Божий, который является не чем иным, как волей Божией, требующей от человека одного − сознательного и добровольного послушания и вынужденной покорности»[2]. Правда, свобода воли как изначальный дар Божий не была полностью утеряна человеком, но вернуть её в прежней чистоте он сам по себе не был уже способен. Это было по силам только Спасителю мира. Поэтому, как говорит преподобный Иоанн Дамаскин, «Господь, пожалев собственное творение, добровольно принявшее страсть греха, словно посев вражий, воспринял болящее целиком, чтобы в целом исцелить: ибо "невоспринятое неисцеляемо". А что воспринято, то и спасается. Что же пало и прежде пострадало, как не ум и его разумное стремление, то есть воление? Это, стало быть, и нуждалось в исцелении − ведь грех есть болезнь воли. Если Он не воспринял разумную и мыслящую душу и её воление, то не уврачевал страдание человеческой природы − потому-то Он и воспринял воление»[3]. А благодаря такому восприятию Спасителем человеческой воли и для нас открылся путь к Царству Божиему − путь узкий и тесный, но единственный. И Царство это − лишь для свободно избравших сей путь, и стяжается оно одним только подвигом высшей свободы, то есть добровольным подчинением воле Божией.Об этом и говорится в книге Олеси Николаевой. Великим достоинством её, на наш взгляд, является тот факт, что о свободе здесь пишется свободно. Композиция книги, её стиль, речевые обороты − свободны. Мысль течёт плавно, не бурля мутным потоком перед искусственными плотинами ложных антиномий приземлённого рассудка. Но чувствуется, что свобода эта − плод многих духовных борений автора, прошлых исканий и смятений, то есть плод личного духовного опыта. Именно такой «опытный» характер и придаёт сочинению Олеси Николаевой убедительность.Безусловно, её книга − отнюдь не богословско-научный трактат и не претендует на это. Отсюда вряд ли можно требовать от автора предельной и ювелирной точности формулировок и отдельных высказываний. Данная книга − скорее богословско-философское эссе или даже богословско-публицистическое и апологетическое произведение. Но, будучи таковым, сочинение Олеси Николаевой целиком зиждется на Священном Писании и святоотеческом Предании, что является, несомненно, великим достоинством его. А литературный талант автора делает сокровищницу Писания и Предания доступным для широкого круга православных читателей, что в настоящее время представляется особенно насущным. Поэтому, думается, книга Олеси Николаевой привлечёт внимание как людей, сведущих в богословии, так и тех, которые только вступают в «притвор» боговедения.Профессор Московской Духовной Академии и Семинарии,доктор церковной истории А. И. Сидоров© Московское Подворье Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. 2002По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II

Олеся Александровна Николаева

Православие / Религиоведение / Христианство / Эзотерика / Образование и наука