Крещенные кровью

— Я действую на свой страх и риск, господин штандартенфюрер, — возразил Курт, краснея. — Посудите сами, если бы я доложил вам обо всем, вы были бы вынуждены не только подключиться к операции, но и возглавить ее. А вдруг я ошибся? А вдруг мои доводы безосновательны, и я, затеяв все это против высокопоставленного лица, сразу же предстану перед судом, буду разжалован в рядовые и отправлен прямиком на фронт! В случае удачи лавры достанутся вам как бдительному и дальновидному шефу гестапо! А в случае провала я один сверну себе шею!

Лансдорф молчал несколько минут, обдумывая слова подчиненного. Наконец расценив его доводы как логичные и обоснованные, он уже мягче произнес:

— Раз ты сам спланировал операцию, разъясни мне, пожалуйста, хотя бы ее суть.

— Как вам будет угодно, — охотно согласился Курт. — Я не только расскажу, но и предоставлю возможность полюбоваться ходом её завершения со стороны.

— Это может означать, что мы едем… А куда мы едем, позволь спросить?

— Мы сейчас едем в поселок Большой Ручей, — ухмыльнулся обер-лейтенант.

— А куда отправились Штерн и его спутница?

— Если я не ошибаюсь, туда же.

— Их планы тебе известны?

— Они собираются забрать золото и бежать отсюда подальше.

— Золото? — брови штандартенфюрера поползли вверх. — Откуда здесь может быть золото? Ты шутишь, Ганс?

— Нисколько. В этом поселке спрятаны значительные богатства. Иначе бы Вилли Штерн не прибыл сюда из Берлина.

— И где спрятаны эти сокровища? — воскликнул Лансдорф.

— Где-то в шахтах заброшенного рудника, — ответил Курт.

— Но ведь там добывали гипс.

— Рудник принадлежал одному богатому немцу, Карлу Урбаху, — пояснил обер-лейтенант. — Гипс приносил ему огромный доход, и все свое состояние он обращал в золото и иностранную валюту.

— А где сейчас владелец?

— Он умер в Германии перед самой войной.

— А состояние почему он припрятал здесь, в руднике?

— Когда в восемнадцатом году Урбах бежал из России в Германию, он не мог забрать все сразу с собой.

— А ты откуда прознал про эти сокровища?

— Мне о них рассказал сам Карл Урбах и даже нарисовал план, где зарыт в землю его клад.

— Как же ты вышел на него и заставил развязать язык?

— Он сам развязал его. Я его родной племянник.

— Что-о-о?! — Лицо у штандартенфюрера вытянулось, он стал похож на коня.

— Карл Урбах родной брат моей мамы, урожденной Екатерины Урбах, — «добил» шефа Курт.

Несколько минут Отто фон Лансдорф молчал, переваривая услышанное. Он откровенно сомневался в правдивости подчиненного, ибо рассказанная им история выглядела слишком невероятной.

— Теперь мне стало ясно, почему ты торчишь в Брянске, — сказал он, справившись с потрясением. — Менялись люди, а ты… не уходил со своей должности, даже несмотря на предлагаемые повышения по службе.

— Да, я давно уже мог бы быть шефом гестапо где-нибудь в другом городе, — согласился обер-лейтенант, давя ногой на педаль газа. — Но я не мог уехать из Брянска, не разыскав дядиных сокровищ.

— Но тогда почему ты все еще не нашел их? — воскликнул Лансдорф. — У тебя же была уйма времени!

— План, нарисованный дядей, оказался неточным, — скрипнув зубами, ответил Курт. — А теперь я подозреваю, что это господин Штерн опередил меня. Каким-то образом он добрался до сокровищ Карла Урбаха первым, но, видимо, тоже не смог вывезти их вовремя. Признаться честно, я уже потерял надежду найти клад, а тут…

— А тут снова появился искатель сокровищ Вилли Штерн, — продолжил штандартенфюрер. — Ты связал его приезд с дядиным кладом, и…

— Вот именно, — кивнул утвердительно обер-лейтенант. — Господин Штерн — моя последняя надежда.

— Хорошо, но с чего ты взял, что он явился именно за кладом Карла Урбаха? — наседал с вопросами Лансдорф.

— Интуиция, — хохотнул Курт. — Если в поселке Большой Ручей есть клад, то он принадлежит моему дяде. А если Штерн здесь, значит, легенда о сокровищах вовсе не легенда, и я хочу, чтобы они были только моими и больше ничьими!

— Что ты предпримешь сейчас? — начиная потеть, полез в карман кителя за платочком штандартенфюрер.

— Терпеливо дождусь, когда Вилли Штерн извлечет из земли дядино состояние, перенесет его в машину и… Тут мы его и накроем!

— Ты сейчас говоришь о нас с тобой? — округлил глаза Лансдорф.

— Нет, я имею в виду два десятка полицаев, переодетых в партизан, — рассмеялся Курт. — Я собрал их отовсюду и привез в Большой Ручей. Сейчас они уже окружили рудник и ждут сигнала к действию.

— Как в твою голову пришла такая мысль? — проговорил восхищенно штандартенфюрер.

— Здешние полицаи, согласно русской поговорке, ни мычат ни телятся, — обер-лейтенант свернул с дороги, не доезжая километр до поселка. — Партизаны их почему-то не трогают, и они обленились от безделья. Я собрал других. Как только Штерн вынесет из рудника сокровища, сложит их в машину, я подам сигнал выстрелом из ракетницы.

— А какой приказ ты отдал своим «партизанам»?

— Уничтожить всех, — коротко ответил обер-лейтенант. — Пусть поработают за тех, кто отсиживается в лесу, обрастая бородами и жиром, называя себя народными мстителями.